Из всей яркой, самобытной, многообразной и необычайно эмоциональной русской лирики начала XX века трудно выделить более целостное, единое, последовательное творчество, чем творчество С. Есенина. Его произведения представляются этаким исполином, неразрывным переплетением различных тем, мотивов, образов, объединенных необыкновенным благоговением перед родиной, каким-то наивным, бытовым патриотизмом, своеобразным культом российской природы. Основа мировоззрения поэта настолько целостна и неизменна, что он порой даже “перепевает” сам себя, используя одни и те же мотивы, образы и идеи в разных стихотворениях. Но все же и в лирике Есенина можно отметить отдельные произведения, стоящие чуть особняком от всего остального творчества. Одним из таких стихотворений является “Не жалею, не зову, не плачу...”.
Это стихотворение было написано в 1922 году, уже в зрелый период жизни автора. В системе философских произведений Есенина оно играет немаловажную роль, так как наиболее ярко отражает мировоззренческую концепцию поэта. Особое значение имеет оно и для всего творчества, потому что в целом в есенинской лирике гораздо больше внимания уделяется теме родины и теме любви. Поэтому каждое философское стихотворение Есенина заслуживает особого разбора.
Тема произведения — размышления зрелого человека о прошедшей жизни, о ее смысле, о ее восприятии. Лирический герой пытается решить для себя проблему, рано или поздно встающую перед каждой личностью, — проблему приятия или неприятия ухода юности, жизненных сил, энергии. И автор выводит свое решение: основная идея стихотворения — необходимость смирения перед неизбежностью.

Все мы, все мы в этом мире тленны...

Но это смирение лирического героя не апатично, не угнетающе — это своеобразная концепция счастья, приятие мира целиком, во всем его многообразии. Такое восприятие очень характерно для есенинской лирики.
Композиция стихотворения подчинена идейной канве. Во-первых, произведение статично, несмотря на присутствие некоторой частной динамики (смена времен года, течение жизни лирического героя, движение тех или иных образов: биение сердца, скакание розового коня), единая, общая философская идея смирения доминирует над всем остальным. Она заявляется лирическим героем в самом начале (“Не жалею, не зову, не плачу...”) и повторяется как итог всего размышления в конце (“Будь же ты вовек благословенна...”). Тема неизбежности конца (в широком, общефилософском смысле этого слова) также появляется как в первой строфе (“Все пройдет...”), так и в последней (“...все мы в этом мире тленны”). Таким образом, мы можем говорить о кольцевой композиции произведения, которая оправдывается его философской направленностью .
Жанр стихотворения — размышление — наиболее соответствует теме и позволяет лучше донести идею до читателя.
Анализируемое произведение необычайно экспрессивно, наполнено различными образами, создающими особый эмоциональный настрой. Его художественное своеобразие богато и разнопланово. Стихотворение очень музыкально, что вообще характерно для лирики Есенина. Эта музыкальность, напевность достигается особой системой рифм, своеобразной строфикой и размером, приемами звукописи. В стихотворении можно выделить общий размер, так как автор очень часто отступает от традиционной системы сочетаний ударных и безударных слогов, но чаще всего строки написаны пятистопным хореем с усеченной последней стопой:

Все пройдет, как с белых яблонь дым.

Потрясающе разнообразен подбор рифм: мы встречаем как открытые (“тленно” — “благословенны”), так и закрытые рифмы (“холодком” — “босиком”), женские (“реже” — “свежесть”) и мужские (“дым” — “молодым”), точные (“мне” — “коне”) и неточные (“уст” — “чувств”). Есть и некоторая вольность в рифмах: например, Есенин рифмует два заударных слога, один из которых стоит в середине слова (“плачу” — “охваченный”). Используются в стихотворении и приемы звукописи. Например, в строках

...тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...

мы можем найти как ассонанс (перепевание звуков — э, и для передачи монотонности, мягкости, текучести), так и аллитерацию (повторяются звуки л', м, н).
Для передачи эмоциональности в стихотворении автором используются восклицания, вопросы, частые обращения (“Ты теперь не так уж станешь биться, сердце”, “дух бродяжий”, “жизнь моя” и так далее). Для этой же цели в первой же строке представлен подбор близких по смыслу глаголов (“Не жалею, не зову, не плачу”).
В произведении немного эпитетов, что нехарактерно для Есенина (“гулкая рань”), но необыкновенно много метафор (“увяданья золотом”, “сердце, тронутое холодком”, “страна березового ситца”, “пламень уст”, “листьев медь” и так далее), развернутых и неразвернутых сравнений (“как с белых яблонь дым”, “словно я весенней гулкой ранью проскакал на розовом коне”). Для передачи смысла использована антитеза весенних яблонь и осеннего золота увядания; напевность, лиричность стихотворения подчеркивается рефренами (“...ты все реже, реже...”, “Все мы, все мы...”). Образ родины прослеживается и в этом стихотворении, он неотделим от мировосприятия поэта, а потому мы встречаем традиционные образы берез, кленов, розового коня; какая-то провинциальность (в понимании провинции как основы, истока всего исконного, народного, фольклорного) подчеркивается использованием просторечий (“шляться”, “буйство”).
Необыкновенно ярка и даже где-то назойлива передача цвета в произведении — белый дым яблонь, золото увяданья, медь листьев. Предполагает цвет и “пламень уст” и “березовый ситец”. Эти цвета очень традиционны для творчества Есенина в целом.
Стихотворение представляет собой сплетение различных образов: аллегоричных (дух бродяжий), символичных (розовый конь), более конкретных (березы, яблони, сердце). Это помогает передать эмоциональное сочетание и свойственного лишь Есенину трепетно-болезненного восприятия окружающего мира, и общечеловеческих философских метаний, и обращения к личным чувствам каждого читающего. Личностная тематика стихотворения не дает возможности единой трактовки некоторых образов: -например, образ розового коня можно воспринимать как пробуждающее, юное начало, а можно объяснять как символ заката и увядания в раннее утро — то есть своеобразная антитеза. Такая неоднозначность является чертой любой философской лирики, в том числе лирики Есенина.
Общий настрой произведения — умиротворение, монотонность, неспешность, повествование спокойно и размеренно, способствует дальнейшим размышлениям читателя, позволяет додумывать и домысливать, соотносить со своей системой ценностей и мировоззрением.
Творчество С. А. Есенина благодаря своей целостности может создавать впечатление однообразия, повторяемости, поэтической занудливости. Благоговейный трепет поэта перед всем родным и традиционным может вызывать раздражение или негодование, обвинения в лжепатриотизме или сентиментальничанье, когда вспоминаются события времени, в которое он творил. Поэтому отношение к есенинской лирике очень неоднозначно, что объясняется прежде всего глубокой личностной наполненностью и эмоциональной заряженностью всего его творчества.