Сей риторический вопрос, озвученный главным героем комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Александром Андреевичем Чацким, давно уже покинул пределы литера­турного произведения и по нынешний день существует само­стоятельно. Этим вопросом задается каждый без исключения, ибо сущность человеческого бытия заключена в един­стве и борьбе противоположных взглядов и мнений. Еще ве­ликий Аристотель говорил: «Человек — существо социаль­ное». И оценивается человек по делам его не каким-либо Вселенским Разумом, а другими людьми, имеющими свои добродетели и пороки. Гений Грибоедова состоит в том, что его комедия максимально приближена к реальной человечес­кой жизни. Автор не просто своим велением противопостав­ляет «двадцать пять глупцов одному умному человеку», но и дает уникальную возможность взглянуть на Чацкого глазами других героев комедии.

Первой свое отношение к главному герою высказывает служанка Лиза в беседе с Софьей Павловной о «делах сер­дечных» и свадебных перспективах последней. Ее оценка явно женская: Лиза говорит о тех качествах Чацкого, которые пер­выми замечают в нем именно женщины:

 

Кто так чувствителен, и весел, и остер,

Как Александр Андреич Чацкий!..

 

При этом именно Лиза выступает в роли первой союзни­цы Чацкого, оправдывая его отъезд из Москвы серостью и тоскливостью здешней затхлой барской жизни:

 

Где носится ? в каких краях?

Лечился, говорят, на кислых он водах,

Не от болезни, чай, от скуки...

 

Софья сразу настроена к озвученным Лизой достоинствам Чацкого более скептично:

 

...Он славно

Пересмеять умеет всех;

Болтает, шутит, мне забавно;

Делить со всяким можно смех.

 

Она на протяжении всего действия комедии намеренно Дистанцируется от главного героя, созерцая его сквозь призму живой и беспристрастной иронии, в которой все достоинства Чацкого, дарованные ему Грибоедовым, искажаются, прини­мая причудливые и комичные формы. В первой беседе двух героев Софья своими словно невзначай оброненными фраза­ми будто бы намеренно провоцирует Чацкого изливать желчь на Москву и ее обитателей:

 

Гоненъе на Москву.

Что значит видеть свет!..

Вот вас бы с тетушкою свестъ,

Чтоб всех знакомых перечесть.

 

Софья не оставляет никаких недомолвок между ней и Чацким; она пряма и искренна, решительно высказывает все упреки:

 

Веселость ваша не скромна,

У вас тотчас уж острота готова...

...грозный взгляд и резкий тон,

И этих в вас особенностей бездна;

А над собой гроза куда не бесполезна.

 

Именно Софья, сразу же определив главного героя как «Не человек, змея!», дает и старт стремительной развязки:

 

Он не в своем уме...

 

Павел Афанасьевич Фамусов принимает возвратившего­ся из путешествия Чацкого с видимым радушием. Будучи озадаченным вопросом замужества своей взрослой дочери и терзаемый размышлениями «Который же из двух?», поме­щая на разные чаши весов Молчалина и Чацкого, Фамусов пытается оценить главного героя на предмет практичности. Впрочем, как и в случае с Софьей, позиция в отношении Чац­кого формируется в первом же их масштабном диалоге, где Фамусов на свои предложения «...имением не управлять оп­лошно, а главное, пойти-ка послужить» получает порцию ра­дикальной критики устоев общества в сравнении «века ны­нешнего и века минувшего». Подобный поворот в беседе

 

Ах! Боже мой! он карбонарий!..

Опасный человек!..

Что говорит! и говорит, как пишет!..

Он вольность хочет проповедать!..

Да он властей не признает!..

 

Раздосадованный неумением Чацкого держать язык за зубами в присутствии «солидного, известного человека» Сергея Сергеевича Скалозуба, который «знаков тьму отли­чья нахватал», Фамусов укрепляется в своем мнении окон­чательно и бесповоротно. На некоторое время покидая сцену, он возвращается в самый разгар жаркого обсуждения сумас­шествия главного героя, внося свою посильную лепту в ук­реплении и раздувании нелепого слуха:

 

Я первый, я открыл!

Давно дивлюсь я, как никто его не свяжет!..

По матери пошел, по Анне Алексевне;

Покойница сума сходила восемь раз.

 

Отношение к Чацкому второстепенных персонажей цели­ком и полностью основывается на озвученном кем-либо мне­нии, обнажая неспособность к самостоятельному анализу и оценке. Скалозуб, которому Фамусов отрекомендовал Чац­кого как «делового, малого с головой, славно пишущего и пе­реводящего», остается при этом мнении даже после монолога главного героя «А судьи кто?!», где речь идет об алчной стра­сти к чинам и мундирам. Тугоуховские обмеряют Чацкого шкалой знатности и состоятельности, опираясь на слова На­тальи Дмитриевны Горич. Репетилов занимается пред Чац­ким самобичеванием, самоуничижением, выражает ему всю преданность, уважение, едва ли представляя даже, кто есть главный герой на самом деле. Каждый из участников коме­дии кривит зеркало, в котором отражен Чацкий, на свое соб­ственное усмотрение.

«Не суди да несудим будешь» — гласит древняя народ­ная мудрость. Истинность ее неоспорима, и именно она стоит гербовой печатью на всей комедии «Горе от ума». Будучибеспощадным судьей нравов и обычаев московского обще­ства, Чацкий сам попадает под суд, в котором у него нет адво­ката, зато есть множество самых разных обвинителей. Зада­вая свой риторический вопрос, главный герой не получает на него однозначного ответа, ибо риторический вопрос таково­го ответа не имеет, по определению.