Зачем же так неблагосклонно
вы отзываетесь о нем?
За то ли, что мы неугомонно
Хлопочем, судим обо всем.
А. С. Пушкин
В основе пьесы «Горе от ума» заложен конфликт Чацкого с фамусовской Москвой. И всегда этот конфликт сводится к одному вопросу Чацкий — победитель или побежденный?
"В сонную тишину" фамусовского дома Чацкий ворвался как ветер. Но его «порывистое дыхание», «бурные радости», «громкий и неудержимый смех», «искренняя нежность», и «пылкое негодование» неуместны здесь. В доме, где все построено на притворстве и на обмане, где дочь прячет свою влюбленность в Молчалина от отца, а отец свои «шалости» с Лизой от дочери, искренность Чацкого — «незванная гостья». В обществе, «где тот и славится, чья гнулась шея», независимость Чацкого делает его «опасным человеком». Раболепие не уживается с вольностью, а Чацкий «властей не признает», так же как не признает чинов и богатства «отцов отечества», которые «грабительством богаты». И потому в доме Фамусовых Чацкий встречен холодно и неприязненно, потому его «дичатся как чужого».
Но зачем он здесь?
Чацкий превосходно понимает свою несовместимость с миром Фамусовых и Молчалиных. Его афоризмы резки и тверды: «служить бы рад, прислуживаться тошно».
Любовь к Софье приводит Чацкого на грань безумия, так как нельзя сохранить одновременно это чувство и весь строй своих представлений о жизни, о человеке.
Появление Молчалина заставляет Чацкого раздумывать о том, «какою ворожбою умел к ней в сердце влезть» этот услужливый человек, который «на цыпочках и небогат словами». В этом столкновение с Молчалиным слышится уже предвестие расхождения Чацкого со всей фамусовской Москвой. Чацкий возмущен духом «пустого, рабского, слепого подражанья», он оскорблен поклонением ничтожеству. И монолог. «Да, мочи нет: мильон терзаний...» — единственная во время бала речь, где говорится о вещах высоких, значительных. «Ничтожество не терпит в своей среде высокого, оно озлобляет, смущает, дразнит людей низких». И оно, фа-мусовское общество, объявляют благородное безумным, чтобы избавиться от опасности, самоутвердиться. Высокие порывы кажутся неестественными в этом обществе, нелепыми, даже смешными. Веда Чацкий для них смешон, хотя они его боятся. Смесь страха и желания потешаться, утвердить свое превосходство и заставляет их с таким упоением твердить: «С ума сошел!». Этот поединок — не новый, но и не стареющий.
Ничтожество всегда стремилось сделать благородство своей жертвой. Но поединок не прекращается, ведь человека нельзя освободить от человечности.
И хотя в фамусовском обществе Чацкий не находит себе союзников, он не одинок. В одном лагере с ним и двоюродный брат Скалозуба, и племянник Тугоухов-ской. И их «идеал свободной жизни» определен: «это свобода от всех цепей рабства, которыми оковано общество», это свобода «служить или прислуживаться», «жить в деревне или путешествовать». И Фамусов, и другие знают это, и, конечно, про себя все согласны с ним, но борьба за существование мешает им уступить. И Гончаров пишет, что «Чацкий сломлен количеством силы старой, нанеся ей смертельный удар качеством силы свежей». У Гончарова Чацкий — вечный обличитель лжи: Один в поле не воин». Нет, воин, если он — Чацкий, и притом победитель, но передовой воин, застрельщик и - всегда жертва».
Делая вывод из этой фразы, мы видим, что Герцен считает Чацкого и победителем, и побежденным, но я больше согласна со Смольниковым: «Трудно согласиться с Гончаровым в том, что «количество силы старой» сломало бунтаря и вольнодумца Чацкого. Да, ему не удалось пробить стену фамусовщины, молчалинщины, скалозубщины. Однако, в свою очередь и его противникам не удалось нанести ущерба убеждениям героя Наоборот, как верно отмечает Гончаров, он и наносит ей «смертельный удар качеством силы свежей».
И Чацкий будет до тех пор победитель, а не побежденный, пока под одной кровлей будет уживаться старое с молодым, где два века будут сходиться лицом к лицу.