Комедия Грибоедова «Горе от ума», бесспорно, лучшее произведение великого драматурга. Можно даже сказать, что для потомства Грибоедов навеки остался автором одного произведения. Комедия стоит «каким-то особняком», по словам Гончарова, среди ранних произведений Грибоедова, да и в целом среди комедий, составлявших тогдашний репертуар театров. Своеобразие комедии Грибоедова в том, что эта «ге­ниальнейшая русская драма» (Блок) явилась особым, рубеж­ным произведением на стыке «века нынешнего» и «века ми­нувшего», века просветительского классицизма и нового, ре­алистического искусства. В этом состоит литературное свое­образие комедии. Но вместе с тем произведение Грибоедова — это новое слово не только в драматургии, но и воплощение нового мышления, нового понимания отношений личности и общества.

В чем же идейное и стилевое своеобразие комедии? Обра­тимся прежде всего к конфликту. На фоне традиционных классических драм, водевилей, колких комедий Шаховского конфликт комедии Грибоедова отличается психологической и философской новизной и глубиной. Несостоятельны упреки современников в том, что в «Горе от ума» был использован сюжет и конфликт пьесы Мольера «Мизантроп». Главного героя «Мизантропа» Альцеста называли литературным про­тотипом Чацкого. Но Чацкий если какими-то чертами и на­поминает Альцеста, то является все-таки живым, полно­правным персонажем, реалистическим характером, а вовсе не мизантропом. «Я... не имею таланта Мольера», — говорит Грибоедов в знаменитом письме к Катенину. Чацкий — порт­рет живого человека. «Портреты и только портреты входят в состав комедии и трагедии», — считает Грибоедов. Своеобра­зие конфликта диктует и своеобразие жанра. Бытовая коме­дия, комедия нравов, сатира — всех этих определений явно недостаточно для определения жанра «Горя от ума». При же­лании в комедии можно найти фарсовые элементы, которые в общем-то не являлись в те времена новшеством. (Например, реплики Скалозуба, княгини, явление Репетилова.) В пьесе Грибоедова все это своеобразно сочетается с романтической возвышенностью Чацкого. Но это не трагедия и не романти­ческая драма для чтения. Чацкий не просто объект сочувст­вия автора и не просто герой-резонер, выражающий идеи Гри­боедова. Чацкий тоже смешон, смешна и Софья, и все фамусовское общество. Значит, это особая комедия, обличающая (устами Чацкого) нравы фамусовского общества, и в то же время комедия, в которой зрители смеются над своим обли­чителем. «Ум с сердцем не в ладу», — восклицает Чацкий в одну из редких минут прозрения. Чуткости и непосредственности живой жизни Чацкому явно не хватает. Недоверие к жизни мстит за себя, и развитие и личной, и общественной интриг приводит умнейшего Чацкого к катастрофе и разоча­рованию в жизни. Таким образом, мы можем назвать произ­ведение Грибоедова философской драмой, главным конфлик­том которой является конфликт между живой жизнью и на­шими отвлеченными понятиями о ней.

Рассматривая жанровое своеобразие пьесы, нельзя не об­ратиться к ее стилевым особенностям. В новаторской пьесе Грибоедова сочетаются черты классицизма и реализма. Созда­вая пьесу, Грибоедов вырабатывал особую, новую поэтику. «Я как живу, так и пишу, свободно и свободно», — говорит Гри­боедов в письме к Катенину. Даже черты классицистического стиля нашли свое своеобразное преломление. Пресловутые числовые характеристики традиционной драмы (пять актов, три единства) вроде бы выдерживаются, монологи классицис­тических резонеров остаются таковыми, амплуа, принятые в драматургии того времени, присутствуют. Но все это насыще­но каким-то новым, живым, реальным смыслом. Например, «субретка» Лиза — это реалистически изображенная крепост­ная девушка, счастливая и бойкая, полная лукавства и про­ницательности. Новаторство Грибоедова дало, например, Пушкину повод сформулировать нечто вроде закона о праве драматургического писателя самому избирать правила для своего творчества. Пушкин отстаивал, подобно Грибоедову, свободу писателя от канонов классицизма. Особо хочется от­метить реалистические характеры в пьесе Грибоедова. Это не карикатуры («карикатуры ненавижу» — письмо к Катени­ну), это живая картина нравов. А ведь в характеристике ре­алистического героя имеется и типичное, обобщенное, и кон­кретное, индивидуализированное. Это было настоящим от­крытием гениального драматурга. Возьмем, например, совер­шенно новые речевые характеристики героев. Язык, на кото­ром общаются герои комедии, способствует их индивидуали­зации и в то же время типизации. «Смесь французского с нижегородским», насыщенность разговорными элементами языка, на котором общается фамусовское общество, ярко по­казывает нам, с кем мы имеем дело. Почти книжная речь Чацкого, насыщенная остротами, резко выделяет его среди всех героев комедии. Почти звукоподражательное изображе­ние речи... светских барышень (например: «тюрлюрлю атлас­ный» Натальи Дмитриевны), четкая сухая речь Скалозуба, меткие, хлесткие слова Хлестовой, афористическое высказывание Чацкого — все это позволяет нам согласиться со слова­ми Пушкина: «...о стихах я не говорю: половина войдет в пословицы». Стиху сообщается разговорный характер, не­предсказуемость живой жизни выражена в вольности ямба, переходе реплики. Ярким примером может служить сон Софьи, который она придумывает на ходу.

 

Позвольте... видите ль... сначала

Цветистый луг, и я искала

Траву

Какую-то, не вспомню наяву.

 

Итак, мы рассмотрели жанровое и стилевое своеобразие пьесы в связи с ее глубоким идейным своеобразием. Однако полемика вокруг «Горя от ума» в 20-е годы прошлого века, неоднозначная оценка современниками пьесы говорят о том, насколько новаторским был замысел Грибоедова. Не только злободневное содержание комедии волновало современников. Лучшие умы того времени догадывались о несвоевременной философской глубине ее конфликта. Комедия «переживет много эпох» и останется своеобразным, неповторимым произ­ведением и для потомков.