Комедия Грибоедова была написана в первой четверти XIX века, после войны 1812 года. В это время общество в России разделилось на два лагеря. В первый входили сановники XVIII века, люди, исповедующие старые принципы жизни. Вторые стремились к изменениям в стране. Этот конф­ликт нашел отражение в пьесе «Горе от ума». Принадлеж­ность к какому-либо лагерю стала одним из принципов орга­низации системы образов, в том числе и женских.

К «веку минувшему» относятся все гостьи на вечере у Фамусова.

Прежде всего это типичная русская барыня екатеринин­ского времени Хлестова. В ее репликах можно обнаружить многие идеи, свойственные «всем московским». Свояченица Фамусова «от скуки взяла с собой арапку-девку». Старуха говорит о ней не как о человеке, а как о вещи, полученной в подарок. Вторит Фамусову Хлестова, рассуждая об образова­нии:

 

И впрямь с ума сойдешь от этих, от одних,

От пансионов, школ, лицеев, как бишь их,

Да от ланкарточных взаимных обучений.

 

В унисон процитированным звучат слова другой предста­вительницы старшего поколения, княгини .Тугоуховской, вспоминающей профессоров Петербургского педагогического института, которые «упражняются в расколах и в безверьи», и своего племянника, князя Федора, учившегося у них.

Еще одна колоритная представительница старой москов­ской знати — это графиня бабушка Хрюмина. Она так стара, что уже не может быть идеологом своего века. Единственное разумное замечание, которое мы услышим от нее: «Когда-ни­будь я с бала да в могилу». Это отголосок философии хозяина дома, чья жизнь состоит из обеда, погребенья и крестин: су­ществование графини — это бал, заканчивающийся смертью. Остальные же реплики Хрюминой служат для усиления ко­мизма пьесы.

Моложе трех описанных почтенных барынь Наталья Дмитриевна, но она готовится повторить их своими манерами и пристрастиями. Так же как и княгиня, у которой муж на посылках, Горич распоряжается своим супругом. Ее фраза «Мой муж — прелестный муж...» перекликается со словами Молчалина, сказанными Хлестовой: «Ваш шпиц — прелест­ный шпиц...» Тем самым когда-то деятельный Платон Ми­хайлович уподобляется декоративной собачке.

Замужняя Наталья Дмитриевна по своим интересам, од­нако, близка и к молодым княжнам Тугоуховским, вместе с которыми она с удовольствием обсуждает наряды. В том числе и об этих барышнях были сказаны слова Фамусова: «Умеют же себя принарядить тафтицей, бархатцем и дымкой...» Еще одна девушка, которая, как и княжны, ищет жениха, — гра­финя-внучка. Все московские невесты — те самые «девицы», любящие военных, отличающиеся благонравием и патриотиз­мом, о которых говорит Фамусов в монологе о Москве. Но в то же время именно княжны произносят так возмутившие Чацкого слова: «Ах! Франция! Нет в мире лучше края!» Пре­клонение всех женщин, кроме Хлестовой, перед иностранным проявляется и в изобилии галлицизмов в их речи.

Идеолог «века минувшего» дает характеристику не только молодежи; он не забывает дам, которые «судьи всему, везде, над ними нет судей». Это, конечно, о Хлестовой, наверное, о Хрюминой. Но в своем монологе Павел Афанасьевич упоми­нает других:

 

Ирина Власьевна! Лукерья Алексевна!

Татьяна Юрьевна! Пульхерия Андревна!

 

О последних двух в комедии выскажутся еще Чацкий и Молчалин. Первый посмеется над традиционной любовью ко всему французскому княгини Пульхерии Андревны, второй расскажет нам о необыкновенной влиятельности Татьяны Юрьевны. Это черты неиндивидуальные. Они присущи каж­дой из перечисленных дам, а вероятно, и загадочной Марье Алексееве, мнения которой так боится Фамусов.

Из всех героев «Горя от ума», принадлежащих к фамусовскому лагерю, только Скалозуб пока более или менее незави­сим от женщин. Свободны от их влияния и представители «века нынешнего». Все остальные боятся дамского суда.

Женские образы, встречающиеся в произведении, либо служат для усиления комизма (это и тетушка Софьи, у кото­рой из дому сбежал «молодой француз», и княгиня Ласова, ищущая мужа, и мать Чацкого, Анна Алексеевна, которая «с ума сходила восемь раз»), либо как-то связаны с действую­щими лицами (Прасковья Федоровна и вдова докторша упо­минаются в календаре Фамусова. Настасья Николаевна — родственница Скалозуба, дочь барона фон Клоца — жена Ре-петилова). Все эти внесценические персонажи помогают рас­крыть характеры действующих лиц.

Отдельно надо говорить о Софье Павловне и служанке Лизе. Эти героини включены в любовную интригу. Поэтому многое в них обусловлено традициями трактовки комедий­ных образов.

Но в то же время обе героини — индивидуальности, не укладывающиеся в классические рамки.

В соответствии с системой ампира Софья должна бы быть идеальной героиней. Но в 4Горе от ума» этот образ неодно­значен. С одной стороны, дочь Фамусова была воспитана своим отцом, мадам Розье, дешевыми учителями — «побро­дягами», сентиментальными французскими романами. В сло­вах и поведении девушки проглядывает мечта о «муже-слуге». Но с другой, Софья предпочитает бедного Молчалина богатому Скалозубу, не преклоняется перед чинами, способна на глубокое чувство, может сказать: «Что мне молва? Кто хочет, тот и судит!» Гончаров И. А. видел в дочери Фамусова «задатки недюжинной натуры». Действительно, только она способна понимать Чацкого и на равных отвечать ему, мстить, распустив сплетню о его сумасшествии; только ее речь можно сопоставить с языком Чацкого. Любовь Софьи к Молчали-ну —это вызов воспитавшему ее обществу.

Не укладывается в рамки образа субретки и Лиза. Конеч­но, она сообразительна и хитра. Благодаря этим двум ее ка­чествам Фамусов не застает Молчалина в комнате Софьи. Она смелая и готова возразить господину. «Позвольте мне, су­дарь...» — начинает она, когда Павел Афанасьевич говорит о своем «монашеском» поведении. Веселость служанки отмеча­ют Молчалин и хозяин дома. Лиза входит в два дополнитель­ных к основному любовных треугольника. Она же играет роль второго (после Чацкого) резонера, давая характеристику Фа­мусову, Скалозубу, Чацкому, обобщая идеи московского об­щества («...Грех не беда, молва не хороша»), высказывая мысли Грибоедова:

 

...Минуй нас пуще всех печалей

И барский гнев, и барская любовь.

 

Женских образов в комедии Грибоедова необычайно много. Все они служат для выполнения стоявшей перед авто­ром задачи, заключавшейся в том, чтобы как можно полнее отразить эпоху со всеми ее противоречиями и перспективами на будущее.