После заграничных походов в Россию стали проникать и пускать корни западные идеи либерализма. Для их воплоще­ния среди прогрессивной части офицерского корпуса начали появляться тайные политические общества. Наиболее знаме­нитые из них — Союз Спасения, Союз Благоденствия, Север­ное и Южное общества декабристов. Одной из основных задач этих организаций была отмена крепостного права, проведение реформ в европейском духе.

Не чужды эти идеи оказались близкому к либеральным слоям А. С. Грибоедову: в его комедии «Горе от ума» Чацкий, главный герой, явился выразителем воли большей части про­грессивного дворянства.

Один из основных пунктов программы Чацкого — необ­ходимость служения Отечеству. Именно служения, а не при­служивания старшему по чину, как это делает Молчалин.

Но главный герой комедии, подобно многим декабристам, не находит для себя подходящего занятия. «Служить бы рад, прислуживаться тошно», — говорит Чацкий, в какой-то мере соглашаясь с высказыванием Рылеева о том, что служить могут «одни подлецы».

Близость грибоедовского героя и декабристов видна и в отношении к крепостному праву — если вольнодумцы рато­вали за его отмену, то Чацкий выступает с осуждением тех извращенных его форм, которые существовали в России; он никогда не сможет находиться в одной комнате с тем,

 

...который для затей

На крепостной балет согнал во многих фраках

От матерей, отцов отторженных детей?!

Сам погружен умом в Зефирах и Амурах...

 

Тяжело переносит Чацкий и преклонение перед иностран­ным — в заключительном монологе третьего действия звучит протест превращению России во французскую провинцию; превозносятся нравственные силы русского народа:

 

...умный, бодрый наш народ...

 

Тут же звучит призыв к возвращению к великой нацио­нальной культуре, к древним традициям. Попытка же пере­вести на родной язык слово «мадемуазель» обеспечивает ора­торскую поддержку идее Шишкова, которую одобряли и де­кабристы.

Еще один вопрос, по которому сходятся во мнениях Чац­кий и члены тайных политических обществ, — образование. Домашнее образование не принимается никем из них, но если декабристы покровительствовали университетам, то Чацкий по этому поводу ничего не говорит, но, видимо, симпатизиру­ет им. Сходство проявляется и в речи — ни для Чацкого, ни для декабристов нет четких различий между письмом и устными высказываниями; их монологи тщательно подготовлены (вряд ли Чацкий экспромтом произносит свои вдохновенные речи), широко используются ораторские приемы.

Слова Чацкого так и излучают силу, страсть, пронизаны патриотическим пафосом — ведь он их выстрадал, убедился в их истине и теперь, подобно декабристам, использует эти монологи в качестве оружия против насквозь прогнившего мира Фамусовых, Хлестовых и Молчаливых.

Нельзя не указать на поведение грибоедовского героя: пространные речи произносятся не для оппонентов: главным образом они рассчитаны на зрителя — такова особенность большей части драматических произведений.

Необходимо отметить и то, что Чацкий не одинок:

 

...Теперь пускай из нас один...

 

Взять хотя бы двоюродного брата Скалозуба — можно ус­тановить некоторую связь: и он, и Чацкий, и многие декаб­ристы после заграничных походов оставили службу, занима­лись самообразованием (Чацкий ездил для этого за границу).

В быту главный герой, подобно декабристам, не танцует, не подходит к столам, покрытым зеленым сукном, и вообще не тратит время на светские забавы.

Не случаен и выбор Грибоедовым фамилии для своего героя — она созвучна с фамилией одного из самых выдаю­щихся людей первой половины XIX века, П. Я. Чаадаева. Подобно Чацкому, он был близок к декабристским кругам, разделяя многие идеи, но окончательно доказать его членство в каком-либо из тайных обществ не удалось и до сих пор...

Как нельзя кстати приходится тут оценка Чацкого Герце­ном: «Образ Чацкого, меланхолический, ушедший в свою иронию, трепещущий от негодования и полный мечтательных идеалов, появляется в последний момент царствования Алек­сандра I , накануне восстания на Сенатской площади. Это — декабрист»...