Пьеса М. Горького «На дне» написана в 1902 году. Она имела колоссальный успех и была поставлена на сценах не только российских, но и европейских театров. Интерес к ней объясняется в первую очередь тем, что писатель достоверно и подробно изобразил жизнь людей «дна». Прежде на страни­цах русской классики рассуждали о жизни и смерти, о добре и зле в основном люди, принадлежавшие к высшему общест­ву. Теперь же слово было предоставлено тем, кого обычно не только не слушали, но и не замечали.

Человек и его предназначение занимают большое место в разговорах ночлежников. Спор возникает между сторонника­ми двух концепций — традиционной (религиозной) и новой (атеистической).

Православное, народное понимание человека воплощено в образе Луки. Для него человек — проводник Божьей воли. От того, как он выполняет эту роль, зависит его личное счас­тье. Чтобы добиться успеха, человек должен верить не в себя, а в Бога.

С точки зрения Луки, есть «люди», а есть «человеки», как «есть земля, неудобная для посева... и 'есть урожайная земля...». Все обитатели ночлежки всего лишь люди. Поэтому единственная благодать, которая будет им дарована, — смерть. Вот почему Лука убеждает Анну встретить смерть как долгожданное избавление от мучительного существования.

Среди людей «дна» трудно встретить кого-нибудь, готово­го и способного не к смерти, а к жизни. Пожалуй, только Наташа и Пепел обретают смысл жизни друг в друге. Они еще молоды. Они могут вырваться из-под власти обстоя­тельств. Они способны обрести веру в Бога. А значит, они до­стойны надежды и благодати. Остальные же обитатели ноч­лежки заслуживают, по мнению Луки, только жалости. И он жалеет их, не заслуживших иной благодати, кроме смерти.

Жалость — вот что отличает религиозное понимание чело­века от атеистического. Для Горького это имело огромное зна­чение. По его словам, главный вопрос, который он хотел по­ставить в пьесе, звучит так: что лучше — жалость или истина?

Атеистическая концепция сформулирована Сатиным. Он объявляет человека единственным законодателем, определяю­щим собственную судьбу. Воля каждого сильна и свободна. Че­ловек свободен в своих поступках. Он в состоянии самостоя­тельно достигнуть благодати. Надо только верить в себя, а не в Бога, не в «праведную землю», не во что-либо еще. Жалеть себя или другого бессмысленно, потому что никто, кроме само­го человека, не виноват в его горестях. Разве можно жалеть того, кто осуществил свою волю? Если для верующих «бла­женны нищие духом», то для сторонников атеистических взглядов «блаженны сильные духом». Это по-своему очень привлекательно. Пьеса Горького такова, что в ней сторонники религиозного взгляда заходят в логический тупик. Бог дает че­ловеку закон. «Законопослушный» блажен, преступивший закон несчастен. Но ведь именно Бог, провидение, судьба дела­ет тебя праведным или грешным! Это тоже закон. Может быть, поэтому в религиозной концепции и есть место жалости.

Однако в критический момент утешитель Лука исчез, сбе­жал, дискредитировав себя и свою идею. И это не единствен­ный сюжетный ход, позволяющий судить об авторской пози­ции, полагать, что сам Горький на стороне атеистов.

Человек, замученный жизнью, может утратить всякую веру. Так и случается с Актером, который, разуверившись в милосердии Бога и не надеясь на себя, кончает жизнь само­убийством. Но самоубийство — высшее проявление свободы воли, а следовательно, отрицание религиозной жалости Луки. Смерть Актера означает для Горького победу атеисти­ческого взгляда на человека. Вот почему так спокойно реаги­рует на страшное известие Сатин. По его мнению, Актер обрел веру в себя.

В пьесе «На дне» вера в человека одержала победу над верой в Бога. Это произошло потому, что автор сознательно сделал религиозную концепцию уязвимой. Вспомним хотя бы те случаи, когда Лука сам нарушает православные догматы.

Когда Анна спрашивает его, что будет после смерти, он отве­чает, что ничего не будет. И это не единственный пример.

Горький хотел показать, что православие исчерпало себя и его надо заменять новой религией. Для «пролетарского пи­сателя» эта религия — коммунизм. Спор о человеке в пьесе «На дне» оказывается средством, с помощью которого писа­тель показывает первые шаги своей новой религии, ее пер­вые победы в умах людей. Эту тему он разовьет в романе «Мать». Борьбе за торжество новой веры он посвятит всего себя. А уж судить о правомерности его выбора предстоит по­колениям читателей.