В ранних романтических рассказах Максим Горь­кий выразил свое отношение к жизни и людям, свой взгляд на эпоху. Герои многих из этих рассказов — так называемые босяки. Писатель изображает их людьми смелыми, сильными душой. Главное для них — это свобода, которую босяки, как и все мы, понимают по-своему. Они страстно мечтают о какой-то особой жиз­ни, далекой от обыденности. Но найти ее не могут, по­этому уходят бродяжничать, спиваются, кончают жизнь самоубийством.

Один из таких людей изображен в рассказе «Челкаш». Челкаш — «старый травленый волк, хорошо зна­комый гаванскому люду, заядлый пьяница и ловкий, смелый вор». В нем чувствуется что-то опасное, холод­ное и хищное: «Даже и здесь, среди сотен таких же, как он, резких босяцких фигур, он сразу обращал на себя внимание своим сходством с степным ястребом, своей хищной худобой и этой прицеливающейся поход­кой, плавной и покойной с виду, но внутренне возбуж­денной и зоркой, как лёт той хищной птицы, которую он напоминал».

Челкаша устраивает жизнь, которую он ведет: он сам себе хозяин, а «впереди ему улыбался солидный заработок, требуя немного труда и много ловкости». Главное, что он ценит в жизни — это свобода. Свобода от людей, труда, каких-либо обязанностей.

Его антиподом является крестьянский парень Гав­рила, который случайно стал помощником вора и кон­трабандиста Челкаша. У Гаврилы свои представления о свободе: «Гуляй, как хошь. Бога только помни». Чел­каша он считает темным и опасным человеком, совер­шенно лишним и бесполезным. «Пропащий ведь ты... Нет тебе пути...» — говорит он. Наверное, в подобных словах есть доля правды, потому что они выводят из себя Челкаша, он воспринимает их как оскорбление. Вот как он реагирует на слова Гаврилы «больно ты закомурист... темен ты...»: «он кипел и вздрагивал от ос­корбления, нанесенного ему этим молоденьким телен­ком, которого он во время разговора с ним презирал, а теперь сразу возненавидел за то, что у него такие чи­стые голубые глаза, здоровое загорелое лицо, короткие крепкие руки, за то, что он имеет где-то там деревню, дом в ней, за то, что его приглашает в зятья зажиточ­ный мужик».

Между тем Челкаш и Гаврила имеют общее соци­альное происхождение: оба они из крестьян. Но Чел-каш давно порвал с деревенской средой, он «чувство­вал себя... выброшенным навсегда из того порядка жиз­ни, в котором выработалась та кровь, что течет в его жилах». Тем не менее, многие особенности крестьян­ской психологии хорошо понятны Челкашу. Привязан­ность к земле и хозяйству, даже скупость. «А жаден ты!.. Нехорошо... Впрочем, что же? Крестьянин...» — подмечает Челкаш.

По-разному герои относятся к труду. Если Гаврила мечтает о деньгах для того, чтобы вложить их «в зем­лю», то Челкаш никак не может понять, в чем радость крестьянского труда. Он упорно спрашивает у Гаври­лы: «Ну, скажи мне, — заговорил Челкаш, — придешь ты в деревню, женишься, начнешь землю копать, хлеб сеять, жена детей народит, кормов не будет хватать; ну, будешь ты всю жизнь из кожи лезть... Ну, и что? Много в этом смаку?» Смысл жизни для него в другом.

Вольная босяцкая жизнь, просторное и могучее мо­ре очищают Челкаша от страсти к деньгам. Он глубоко презирает Гаврилу за его жадность, стяжательство.

Горький показывает мучительную борьбу в душе религиозного деревенского парня, которая завершается победой неодолимой силы денег. Когда Гаврила узнает, в какое дело втянул его Челкаш, он мечтает сбежать, боится «душу загубить на всю жизнь». Но после вопро­са Челкаша: «Ну ежели бы две радужных?» (двести рублей) настроение парня меняется. Он уже готов со­гласиться на новое воровство и пожертвовать спасени­ем души: «Да ведь, может... и не загубишь! — улыбнул­ся Гаврила. — Не загубишь, а человеком на всю жизнь сделаешься».

Следующий поворот сюжета убеждает нас в том, что ради денег Гаврила действительно готов на все. За украденную мануфактуру Челкаш получил 540 руб­лей. И Гаврила всерьез замышляет убийство напарни­ка. В этот момент вор и гуляка Челкаш вызывает боль­шую симпатию автора и читателей. «На! Жри... — крикнул он, дрожа от возбуждения, острой жалости и ненависти к этому жадному рабу. И, бросив деньги, он почувствовал себя героем». Не удивительно. Чел-каш понимает, что духовно он выше и чище, чем тот, кто называл его лишним, ненужным на земле челове­ком.

Мечта Гаврилы осуществляется. «Потом Гаврила снял свой мокрый картуз, перекрестился, посмотрел на деньги, зажатые в ладони, свободно и глубоко вздох­нул, спрятал их за пазуху и широкими, твердыми ша­гами пошел берегом в сторону, противоположную той, где скрылся Челкаш». Эта, казалось бы, незначительная деталь говорит о многом. Во-первых, поступок Челкаша не изменил мировоззрение крестьянского парня. Во-вторых, Гавриле и Челкашу действительно не по пути, слишком по-разному они смотрят на жизнь. И действительно, «...вор, гуляка, оторванный от всего родного, никогда не будет таким жадным, низким, не помнящим себя. Никогда не станет таким!..»

Хотя со времени написания рассказа «Челкаш» прошло более ста лет, он не потерял своего значения и в наше время. Экономический кризис, обнищание большинства населения, падение престижа нравствен­ных ценностей — все это привело к тому, что многие люди считают деньги самым главным в жизни, и для них неважно, каким способом они добыты. Преодолеть психологию стяжательства не просто, но тот, кто смо­жет это сделать, станет выше, чище и духовно богаче.