Н. А. Добролюбов в своей знаменитой статье «Что такое "обломовщина"?» писал об этом явлении как о «знамении времени». С его точки зрения, Обломов — это «живой, со­временный, русский тип, отчеканенный с беспощадной стро­гостью и правильностью». Добролюбов понимал «обломов­щину» социально — как аллегорию крепостного права.

Что же это за явление — «обломовщина»? Куда уходят ее корни и почему она так могущественна? Вероятно, она раз­рушила судьбы многих людей, а может быть, повлияла на судь­бу всего русского народа. Добролюбов понимал «обломов­щину» как социальное явление, некую аллегорию крепостного права.

И. А. Гончаров прослеживает ее страшное влияние на при­мере одного человека — Ильи Ильича Обломова. «В Горохо­вой улице, в одном из больших домов... лежал утром в постели, на своей квартире, Илья Ильич Обломов», — та­кими словами начинается роман и таким мы узнаем главного героя. Мы видим Обломова за самым его любимым и при­вычным занятием — лежанием на диване. Но ведь когда мы знакомимся с Обломовым, он находится в возрасте тридца­ти двух-тридцати трех лет. Естественно ли это, когда моло­дой человек целыми днями лежит на диване и испытывает при этом «чувство мирной радости»? Однако Обломов ни­чего не хочет знать о труде. По его мнению, для этого есть другие люди, а он — барин. Лежа на диване и обдумывая пла­ны переустройства своей усадьбы, он представляет себе веч­ное лето, вечное веселье, вкусную еду и покой.

«Кто же я? Что я такое? Пойдите спросите у Захара, и он скажет вам: "Барин!" Да, я барин и делать ничего не умею!» — говорит Обломов. Он презирает людей, занимающихся тру­дом, и гордится тем, что ни разу еще не натянул сам чулок на ноги. Диван, халат и туфли становятся определенными сим­волами его жизни. Это — символы лени и апатии. У Обломо­ва нет желания служить, да и просто выходить из дома. Круг его общения сузился едва ли не до одного Захара. Суета боль­шого города не для него. Ведь он родился и вырос в Обломов-ке, где текла тихая, спокойная жизнь, «полная удовлетворен­ных желаний, разумных наслаждений». Такая жизнь и стала обломовским идеалом.

Детству Илюши Обломова посвящена отдельная глава романа, которая называется «Сон Обломова». Кода ее чита­ешь, становится ясно, что Илью Обломова «превратили в кисель» прежде всего те условия, в которых он воспитывался в детстве. Обломовка и есть та почва, на которой взросла и укоренилась «обломовщина». Это типичный пример крепос­тного поместья, где источником существования является труд крепостных крестьян.

Все обитатели Обломовки оторваны от внешнего мира: «Интересы их были сосредоточены на них самих, не перекре­щивались и не соприкасались ни с чьими». Все силы обломовцев направлены на удовлетворение своих потребностей: «Забота о пище была первая и главная жизненная забота в Обломовке». Мать Илюши с утра до вечера занималась «де­лом» — выбором блюд для завтраков, обедов и ужинов. Впро­чем, не менее важным «занятием» в Обломовке считался сон: «...всепоглощающий, ничем не победимый сон, истинное по­добие смерти».

Косность — основа жизни обломовцев. Они неотступно придерживаются старых традиций и обычаев, завещанных им предками. Им необходимо, чтобы все дни их жизни походили один на другой. Духовный мир обломовцев беден и ограничен. Их интересуют только бытовые проблемы, которые за них решают крепостные крестьяне. Обломовцы никогда не зада­ются вопросом: «Зачем дана жизнь?» Их жизнь течет, «как покойная река», и все дышит «первобытной ленью».

Родители старались уберечь Илюшу от труда как от тяж­кого наказания — ведь для этого существуют «Захар да еще 300 Захаров». И что же в результате? Илюша Обломов, кото­рый от природы был живым и любознательным мальчиком, приучился смотреть на все окружающее глазами обломовцев. Из-за барского воспитания его «ищущие проявления силы обратились внутрь и никли, увядая».

Воспитание, полученное Ильей Обломовым, обусловило его характер, его нравственные понятия и отразилось на всей его судьбе: «Началось с неумения надевать чулки, а кончи­лось — неумением жить».

Обломов ничего не сумел сделать полезного ни для обще­ства, ни для себя. Единственное, что он мог, — это лежать на диване, мечтать и сокрушаться, что «сказка не жизнь, а жизнь не сказка». Обломову доставляли дискомфорт любые втор­жения в его мирное существование. Такой тревожащей си­лой стал Андрей Штольц, который пытался возродить Обломова к жизни. Он всеми силами старался уберечь своего друга от неминуемой гибели. И на какой-то миг Обломова увлекла перспектива обновления: «Идти вперед — это значит вдруг сбросить широкий халат не только с плеч, но и с души, с ума, вместе с пылью и паутиной со стен смести паутину с глаз и прозреть». Но боязнь жизни оказалась сильнее.

Не помогла Обломову и встреча с Ольгой Ильинской. Сначала любовь захватила его, и он стал мечтать о счастье. Он даже как будто помолодел. Ольга, так же как и Штольц, пыталась пробудить Обломова к деятельной жизни, сделать его полезным для общества. Но ей не удалось этого добиться. «Обломовщина» победила чувство любви. Обломов испу­гался новых волнений и тревог, изменения привычного обра­за жизни.

После разрыва с Ольгой Обломова опять потянуло к прежней, спокойной и ленивой, жизни. И он нашел для себя последнее прибежище — дом Агафьи Матвеевны Пшеницы-ной, которая создала для него примерно те же условия, что были когда-то в Обломовке. Таким образом, все вернулось на круги своя. С Обломовки началась жизнь Ильи Ильича, Обломовкой и закончилась. Когда-то Ольга спросила Обло­мова: «Отчего погибло все? Кто проклял тебя, Илья? Что сгу­било тебя? Нет имени этому злу...» — «Есть, — сказал он чуть слышно... — "Обломовщина"!» Так, в конце концов, сам Об­ломов нашел слово для обозначения того зла, которое погу­било всю его жизнь.