«Разбирать женские образы, созданные И. А. Гончаро­вым, значит предъявлять претензию быть великим знатоком женского сердца», — заметил один из наиболее проницательных русских критиков — Н. А. Добролюбов. Действительно, образ Ольги Ильинской можно назвать несомненной удачей Гончарова-психолога. В нем воплотились не только лучшие черты русской женщины, но и все лучшее, что видел писа­тель в русском человеке вообще.

«Ольга в строгом смысле не была красавица, то есть не было ни белизны в ней, ни яркого колорита щек и губ, и глаза не горели лучами внутреннего огня... Но если б ее об­ратить в статую, она была бы статуя грации и гармонии» — именно так, всего в нескольких деталях дает И. А. Гончаров портрет своей героини. И уже в нем мы видим те черты, ко­торые всегда привлекали русских писателей в любой женщи­не: отсутствие искусственности, красоту не застывшую, а живую. «В редкой девице, — подчеркивает автор, — встре­тишь такую простоту и естественную свободу взгляда, слова, поступка... Ни жеманства, ни кокетства, никакой лжи, ни­какой мишуры, ни умысла».

Ольга чужая в своей среде. Но она не жертва, потому что в ней есть и ум, и решительность, чтобы отстаивать право на свою жизненную позицию, на поведение, не ориен­тированное на общепринятые нормы. Не случайно Обломов воспринял Ольгу как воплощение того идеала, о котором он грезил. Едва Ольга спела « Casta diva », он сразу «узнал» ее. Не только Обломов «узнал» Ольгу, но и она его. Любовь для Ольги становится не только испытанием. «Где она брала уроки жизни?» — с восхищением думает о ней Штольц, который любит Ольгу именно такую, преображен­ную любовью.

Именно отношения главного героя романа с Ольгой по­зволяют нам глубже понять характер Ильи Обломова. Имен­но Ольгин взгляд на своего возлюбленного помогает читате­лю посмотреть на него так, как того хотел автор.

Что же видит Ольга в Обломове? Ум, простоту, доверчи­вость, отсутствие всех тех светских условностей, которые также чужды ей. Она чувствует, что в Илье нет цинизма, но есть постоянное стремление к сомнению и сочувствию. Но Ольге и Обломову не суждено быть счастливыми.

Обломов предчувствует, что их с Ольгой отношения не могут всегда быть их личным делом; они непременно обер­нутся множеством условностей, обязанностей. Надо будет «соответствовать», заниматься делами, стать членом общест­ва и главой семьи и так далее. Штольц и Ольга упрекают Об­ломова в бездеятельности, а он в ответ лишь дает несбыточ­ные обещания или улыбается «как-то жалко, болезненно-стыдливо, как нищий, которого упрекнули его наготой».

Ольга постоянно размышляет не только о своем чувстве, но и о влиянии на Обломова, о своей «миссии»: «И все это чудо сделает она, такая робкая, молчаливая, которой до сих пор никто не слушался, которая еще не начала жить!» И лю­бовь становится для Ольги долгом, а потому уже не может быть безоглядной, стихийной. Больше того, Ольга не готова пожертвовать ради любви всем. «Тебе хотелось бы узнать, пожертвовала ли бы я тебе своим спокойствием, пошла ли бы я с тобой по этому пути?.. Никогда, ни за что!» — реши­тельно отвечает она Обломову.

Обломов и Ольга ждут друг от друга невозможного. Она от него — деятельности, воли, энергии; в ее представлении он должен стать похожим на Штольца, но только сохранив при этом лучшее, что есть в его душе. Он от нее — безогляд­ной, самоотверженной любви. И оба они обманываются, убеждая себя, что это возможно, а потому неизбежен конец их любви. Ольга любит того Обломова, которого создала она сама в своем воображении, которого она искренне хотела со­здать в жизни. «Я думала, что оживлю тебя, что ты можешь еще жить для меня, — а ты уж давно умер», — с трудом вы­говаривает Ольга суровый приговор и задает горький вопрос: «Кто проклял тебя, Илья? Что ты сделал? <...> Что сгубило тебя? Нет имени этому злу...» «Есть, — отвечает Илья. — Обломовщина!» Трагедия Ольги и Обломова становится окон­чательным приговором тому явлению, которое изобразил Гончаров.

Ольга выходит замуж за Штольца. Именно он сумел до­биться того, что в душе Ольги здравый смысл, рассудок окончательно победили терзавшее ее чувство. Ее жизнь можно назвать счастливой. Она верит в своего мужа, а пото­му любит его. Но Ольга начинает чувствовать необъяснимую тоску. Механическая, деятельная жизнь Штольца не дает тех возможностей для движения души, которые были в ее чувстве к Обломову. И даже Штольц угадывает: «Узнав раз, его разлюбить невозможно». С любовью к Обломову умирает часть души Ольги, она навсегда остается жертвой.

«Ольга, по своему развитию, представляет высший идеал, какой только может теперь русский художник вызвать из те­перешней русской жизни, <...> живое лицо, только такое, каких мы еще не встречали», — писал Добролюбов. Мы можем уверенно сказать, что Ольга Ильинская продолжает ту галерею прекрасных женских типов, которую открыла Та­тьяна Ларина и которыми будет восхищаться не одно поко­ление читателей.