Громадный,

угловатый,

как плотина,

стоит он поперек любых неправд...

Е. Евтушенко

 

«Нет, весь я не умру». Эти бессмертные пуш­кинские слова можно адресовать и Владимиру Ма­яковскому. Время и над ним не властно. Обожеств­ляемый и хулимый, распятый и воскресший, он все-таки с нами. С ним можно соглашаться, спорить, но пройти мимо его стихов равнодушно нельзя!

Бывшая плошадь Маяковского в Москве, нынче снова Триумфальная. В центре стоит он. Открытый жест, распахнутость, предельная откровенность. А мне почему-то поэт всегда представлялся иным: тон­ким, ранимым, так и не нашедшим ни настоящей любви, ни подлинного понимания.

Уже в раннем творчестве его лирический герой крайне противоречив. Вот он с презрением заявля­ет, срываясь на крик:

 

...я захохочу и радостно плюну,

плюну в лицо вам

я — бесценных слов транжира и мот.

 

Но вдруг разоблачительный пафос исчезает, и перед нами предстает человек, которому страшно и одиноко в этом беззвездном мире, который мечтает о том, «чтобы каждый вечер над крышами загора­лась хоть одна звезда».

Маяковский хочет найти родственную душу, быть понят хоть кем-то. О том, чтобы быть понятым всей страной, он еще не мечтает. Но и это естественное желание обрести хотя бы одного единомышленника недостижимо:

 

Нет людей.

Понимаете

крик тысячедневных мук?

Душа не хочет немая идти,

а сказать некому.

 

И вот наступил 1917 год. «Моя революция», — так охарактеризовал Маяковский события Октяб­ря. Сейчас, когда взгляды и мнения людей резко изменились, когда Ленин из идеала и божества пре­вратился в «самого злонамеренного» человека рус­ской истории, как охарактеризовал его А. Солже­ницын, вправе ли мы осуждать Маяковского и мно­гих других, искренне поверивших, что ненавист­ный им «мир жирных» будет сметен, что в стране воцарятся свобода и взаимопонимание?

Как много работал Маяковский в эти годы! Пи­сал стихи, которые порой не отвечали высоким ху­дожественным вкусам. Но ведь не сильные в эсте­тике прекрасного крестьяне и солдаты восхищались его частушками! «Плохо?» — спросите вы. Безус­ловно! Но разве не кроется за всем этим горячее желание быть услышанным и понятым хоть так, через плакаты, агитки, лозунги?

Чувство долга — вот одно из свидетельств ду­ховной значительности Маяковского. В поэме «Про это» есть удивительные строчки:

 

Должен стоять,

стою за всех, за всех расплачусь,

за всех расплачусь.

 

Он мечтал о тончайшей связи своего лирического героя с людьми, о понимании и доверии к нему само­му, поэту, отдавшему весь талант «атакующему клас­су». Однако все чаще и чаще Маяковского одолевали сомнения. Строчка, вынесенная в качестве темы дан­ного сочинения, имеет ведь продолжение, в котором звучат мотивы одиночества и неразделенности мыслей:

 

Я хочу быть понят моей страной,

а не буду понят — что ж,

по родной стране пройду стороной,

как проходит косой дождь.

 

Думаю, эти слова принадлежат не «агитатору, горлану-главарю», а сомневающемуся и очень стра­дающему человеку.

Перед смертью В. Маяковский написал «Во весь голос: первое вступление в поэму». У меня сложи­лось впечатление, что поэт сознательно обратился к потомкам, разуверившись в том, что его поймут со­временники. Именно им, людям будущего, он стре­мится объяснить свою позицию в искусстве, на их понимание и великодушие он рассчитывает:

 

Заглуша

поэзии потоки, я шагну

через лирические томики, как живой

с живыми говоря.

 

Именно в этом произведении мы находим строч­ки, свидетельствующие о глубокой душевной драме поэта:

 

Но я

себя

смирял,

становясь на горло собственной песне.

 

Неужели современные литературоведы, с высо­комерием рассуждающие о творческих просчетах и явной деградации поэта Владимира Маяковского, не чувствуют той страшной тоски и боли, которы­ми наполнены эти слова?!

Вильгельм Кюхельбекер в 1845 году писал:

 

Горька судьба поэтов всех племён;

Тяжеле всех судьба казнит Россию...

 

Это строки о Пушкине, Лермонтове, Блоке, Есе­нине и, конечно, о Маяковском!

Не понятый современниками, объявленный «луч­шим и талантливейшим» после смерти, оплеванный в наши дни, поэт так и остался одинокой звездой на небосклоне русской поэзии XX века. Но очень хо­чется верить, что пройдут годы, новые читатели обратятся к стихам Маяковского и наконец поймут все богатство его поэтического мира, всю глубину его личности.

Я думаю, что это понимание не за горами. И по­няла я это, случайно прочитав стихотворение одной десятиклассницы:

 

Здравствуйте, Маяковский!

А я принесла Вам листья.

Резные кленовые листья,

Желтые и с багрянцем!

 

Идут, идут к Маяковскому люди с душой, от­крытой прекрасному, доброму. Идут и всегда будут идти!