Мое знакомство с Маяковским состоялось много лет назад. Тогда это было для меня чем-то громадным, непонят­ным и нескладным. Сказалось также сложившееся о нем представление как о певце революции. Да, это действительно так, потому что даже в самых лирических его произведениях рядом с душевными переживаниями поэта неизменно при­сутствует красный цвет — цвет революции:

 

В поцелуе рук ли,

губ ли, В дрожи тела

близких мне Красный цвет

моих республик тоже

должен

пламенеть.

 

И подобно тому как превозносили поэта в первые годы со­ветской власти, теперь, в связи с изменившейся политичес­кой обстановкой в стране, — его стихи подчас отвергают. А допустимо ли это?

Сейчас я познакомилась с другим, совершенно новым для меня Маяковским — лириком. И в очередной раз осознала всю безосновательность категоричных суждений. Мой Маяковский... Да, этот поэт, некогда читавшийся по принуждению, теперь стал моим.

Наиболее близка мне в его творчестве любовная лирика. Она достигает таких вершин чувства, что ей уже не хватает обычных слов — слишком серыми и бесцветными кажутся они. И появля­ются образы-гиганты: «громада любовь», «любовища».

Маяковский не умеет чувствовать «мелко». Необыкновен­ная сила чувства сквозит даже в ритме его стихотворений. Если прислушаться, то вся мелодия стиха напомнит ритм ис­полинских шагов. Маяковский-гигант, плачущий морями — «слезищами», для которого океан мал, а небо кажется «кро­хотным». Поэт беспредельности в одних стихах — вдруг ста­новится нежным «мальчиком», с которым женщина играет, «как девочка с мячиком», в других — слова «кричат»:

 

...душу вытащу,

растопчу.

Чтоб большая! —

и окровавленную дам, как знамя...

 

И вдруг — с громогласного крика переходит на шепот, исполненный отчаяния:

 

Дай хоть

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг.

 

Маяковский для меня — это человек, смотрящий на мир и видящий его не так, как я. И этим он мне интересен. Поэт привлекает своей неповторимостью, несхожестью с другими, восхитительным миром диких фантазий:

 

А вы

ноктюрн сыграть

могли бы

на флейте водосточных труб?

 

И в то же время — удивительной трогательностью стиха:

 

Подошел и вижу — за каплищей каплища

по морде катится, прячется в шерсти...

И какая-то общая

звериная тоска плеща вылилась из меня

и расплылась в шелесте.

 

Нежность, ненависть, любовь, тоска и боль — вся гамма человеческих чувств представлена у Маяковского в самом ярком их проявлении.

Безусловно, поэта можно любить или не любить, прини­мать его идеи или быть их противником. Но то, что действи­тельно достойно уважения — глубина чувства, постоянство, преданность идее, — это неизменно присутствует в стихах Маяковского.

Но он умел быть и другим — насмешливым, едким, бес­пощадным.

Вечер. Театр сатиры. На сцене — «Клоп» Маяковского. И сразу задумываешься о том далеком или только кажущемся далеким времени в истории моей страны.

Начало века, коренная ломка всех устоев и жизненного уклада страны. Революция, принесшая совершенно новый взгляд на мир. Кто-то воспринял ее с восторгом, кто-то занял выжидательную позицию («А что-де будет-то?!»), кто-то не принимал ее и страдал. А вот некоторым было все равно, на какой почве паразитировать. Такие люди, не имеющие собст­венных убеждений, приспосабливались ко всему, крича «Ура!», если это делали все вокруг, или — «Долой!», в зави­симости от того, что было выгодно.

Поиск выгоды, умение приспосабливаться, отсутствие каких бы то ни было нравственных понятий объединяет главных героев «Клопа» — Присыпкина, Баяна и семью Ре­нессанс. Для того чтобы получше устроиться уже в новой жизни, можно сменить фамилию Присыпкин на «аристокра­тический» псевдоним Скрипкин, совершить выгодную сдел­ку — обмен профсоюзного билета на парикмахерскую. Обы­вательщиной и пошлятиной пронизаны души этих людей, низменные чувства видны в каждом их поступке.

Да, 20-е годы, борьба с мещанством... Но если вдуматься более глубоко, то станет ясно, что комедия, написанная Мая­ковским на злободневную тему, волновавшую всех в ту уже далекую от нас, молодых, эпоху, то невольно напрашивается вопрос: «А что, неужели среди нас нет Присыпкиных и Бая­нов?» Несомненно, есть. И именно поэтому комедия Маяков­ского имеет не только историческую подоплеку, но и затра­гивает общечеловеческие ценности.

Маяковский был оптимистичен, предположив в своем произведении, что светлое будущее совсем недалеко — через какие-нибудь полвека. Но, к сожалению, мы, люди, стоящие на пороге нового века, все еще не знаем противоядия против «клопов», паразитирующих в нашем обществе. Изолировать таких людей, как предложил Маяковский, невозможно. И становится грустно, так как эта комедия на самом деле имеет трагический подтекст: ни одна идея не может быть претворена в жизнь, не будучи опошленной грязью и низос­тью мещанской натуры.

Вечер. Театр сатиры. На сцене — «Клоп» Маяковского. И сразу задумываешься... О чем? О сегодняшнем дне.

Таков он — мой Маяковский. Сатирик и лирик. Роман­тик и трезвый реалист. И всегда — Поэт.