БАРОН — герой трагедии А.С.Пушкина «Скупой рыцарь» (1830), вошедшей в цикл «опытов драматических изучений», известный под редакторским названием «Маленькие трагедии». Подзаголовок пьесы «Сцены из Чен-стоновой трагикомедии: The covetous knight» — литературная мистификация: у английского поэта В.Шенстона (1714-1763) такого произведения нет. Принято считать, что посредством мистификации Пушкин хотел исключить аллюзии, связанные с отношениями внутри его семьи, — конфликт с отцом, Сергеем Львовичем, знаменитым своей скупостью.

Литературные источники образа скупого рыцаря весьма обширны. Это прежде всего Щеток Шекспира и Гарпагон Мольера, а также прототип последнего — Гарпаг Плавта. В ряду других прообразов обычно называют Варраву («Мальтийский еврей» К.Марло, ок. 1S92), многих скряг в комедиях Гольдони, вариации мольеровского Гарпагона в пьесах Жюста и Детуша, скупцов в романах В.Скотта (Двайнинг и др.), героя трагедии Г.Мильмана «Фацио» (1818), а также главного персонажа новеллы Гофмана «Майорат» (1817), что примечательно, скупого барона, живущего в сторожевой башне рыцарского замка. К общелитературному фону пушкинского образа можно отнести комедию А.П.Сумарокова «Лихоимец» (1760-е гг.), оперу «Скупой» (пьеса Я.Б.Княжнина, музыка В.А.Пашкевича, ок. 1782).

Сравнивая два образа скупого, Гарпагона и Шейлока, Пушкин отмечал, что «у Мольера Скупой скуп — и только; у Шекспира скуп, сметлив, мстителен, чадолюбив, остроумен». Эта характеристика значима для понимания пушкинского Б., в портрете которого соединились разнообразные черты. Его безграничная скупость, жестокость (рассказ о бедной вдове, простоявшей полдня на коленях, моля простить мужнин долг), мстительность в отношении сына, им оклеветанного перед Герцогом, сочетаются с чувством рыцарского достоинства, гордостью и отвагой. В разговоре с Герцогом Б. выказывает готовность в случае войны «старый меч < ...> рукой дрожащей обнажить». Однако внимание Пушкина занимает не нрав скупого, представленный в парадоксальных сцеплениях с другими свойствами характера. В своей трагедии поэт рассматривает коллизию двух социальных укладов и двух соответствующих мировоззрений — феодального и буржуазного. Характер Б. — отражение этой коллизии. Поборник рыцарских традиций, соблюдающий кодекс рыцарской чести, Б. между тем промышляет ростовщичеством, самым презренным в средние века занятием, за которое христиан отлучали от церкви. Готовый верно служить своему Герцогу, Б. тем не менее служит другому кумиру — деньгам: «И как же служит? как алжирский раб, // Как пес цепной». Тем и ужасен век, ужасны его сердца, что рыцари стали ссужать деньги под проценты, запятнав свою честь столь грязным ремеслом. Однако парадокс Б., по верному наблюдению С.Б.Рассадина, заключается в том, что деньги нужны ему для достижения целей истинно рыцарских. Это свобода, независимость, сознание собственного могущества («Я царствую!») и власти («Мне все послушно, я же — ничему»). Деньги дают Б. то, что Фауст приобрел, заключив сделку с дьяволом, — они, пускай иллюзорно, возвращают молодость, позволяют испытать любовный жар, почти эротическое возбуждение. Ошибка Б. (этот непременный элемент в развитии трагедийного характера) заключается в том, что он, взяв на вооружение приемы «ужасного века», не предусмотрел возможность обратного их применения, к нему самому. Б. умирает, потрясенный нерыцарским поступком сына, прилюдно обвинившего отца во лжи; но последние его слова: «Где ключи?» — принадлежат не рыцарю, а ростовщику.

Премьера «Скупого рыцаря» была назначена в Александрийском театре на 1 февраля 1837 г., но не состоялась из-за гибели поэта. Впервые трагедия была сыграна на этой же сцене в 1852 г. с участием В.А.Каратыгина в главной роли. Исполнителями роли Б. были впоследствии: М.С.Щепкин (1853, Малый театр), К.С.Станиславский (1888, Общество искусства и литературы), А.А.Остужев (1937), Н.К.Черкасов (1962), И.М.Смоктуновский (1979). На сюжет трагедии написана опера С.В.Рахманинова (1906).