МАКАР ДОЛГОРУКИЙ — центральный персонаж романа Ф.М. Достоевского «Подросток» (1875), юридический отец Аркадия Долгорукого (Подростка), бывший крепостной Вер-сшова. Пятидесяти лет женился на восемнадцатилетней дворовой Софье Андреевой, «круглой сироте», исполняя обещание, данное ее отцу, «взрастить и взять за себя». После того как жена сошлась с Версиловым, сделался странником, но связей с «семейством» не прерывал; по словам Аркадия, «где бы Версиловы ни были, непременно уведомлял о себе» и «раз года в три непременно являлся домой на побывку». Макар Иванович Долгорукий появляется только в третьей части романа (гл. 1-6), роль этого персонажа в основной интриге ничтожна: своей смертью он освобождает мать Подростка. Однако автор придавал этому образу большое значение и резко возражал против его недооценки. По воспоминаниям Вс.С.Соловьева, Достоевский был неудовлетворен оценками критикой «одного из самых любимых им действующих лиц «Подростка»». Появление М.Д. в последней части мотивируется особой ролью его в судьбе Подростка: дальнейшие «прогрессивные падения» юноши после встречи со странником невозможны. Сила и долговременность влияния на Аркадия этого «живого лика» неоднократно подчеркиваются в черновых редакциях. Автору важно показать, что впечатление долго остается безотчетным, действует помимо сознания. В окончательном тексте значение этого образа выявляется последовательно проведенным противопоставлением «странник» — «скиталец» (Версилов): наиболее значительным поступкам, высказываниям, переживаниям последнего соответствуют параллельные эпизоды, связанные с М.Д. Так, отказ Версилова от наследства в пользу князей Сокольских, поставивший под удар благополучие семьи, соотносится с вытребованными М. отступными за жену; впоследствии, по словам Аркадия, она «осталась бы буквально без гроша на старости лет», если бы не эти деньги, «которые он оставил ей все целиком, до последнего рубля». Параллельные вставные новеллы — «афимьев-ская быль» М.Д. и романтический пейзаж «золотого века» (Версилов). Особенно показательно сопоставление манеры общения «отцов»: многократно подчеркиваемая другими персонажами проповедническая интонация «пророка» Версилова, блестяще оформляющего свои мысли, и беседа М.Д., характеризуемая Татьяной Павловной как «разговор в кружке». Аркадий неоднократно отмечает образность речи М. и ее внерациональность. Об этой же особенности говорит и Версилов: «Несколько хром в логическом изложении, подчас очень отвлеченен; …с порывами того самого общенародного умиления, которое так широко вносит народ наш в свое религиозное чувство». В.А.Михнюкевич считает такую манеру речи тесно связанной с социальным статусом М.Д. — странничеством, уходящим корнями в Древнюю Русь. Наиболее развернутую характеристику М.Д. дает Версилов. Эта характеристика близка определению «смиренного» типа, который Достоевский выделял как высший в русском народе: «какое-то благодушие, ровность характера и, что всего удивительнее, чуть не веселость. < ...> А главное… скромная почтительность… которая необходима для высшего равенства < ...> способность уважать себя именно в своем положении, каково бы оно там ни было и какова бы ни досталась… судьба». «Способность уважать себя именно в своем положении» проявляется в том, что М.Д. нравится его «княжеская» фамилия, раздражающая Аркадия. Философская критика русского зарубежья (митрополит Антоний (Храповицкий), В.В.Зеньковский, К.В.Мочульский и др.) рассматривает образ М.Д. как тип народной святости, восходящий к житийной литературе, подчеркивая его уникальность для Достоевского, праведники которого (Тихон в «Бесах», старец Зосима в «Братьях Карамазовых») принадлежат к кругу образованных людей. А.С.Долинин обращает внимание на близость М.Д. некрасовскому Власу, на что указывает не только прямая цитата из стихотворения, но и обрисовка характера до странничества — «был характера упрямого… говорил с амбицией, судил бесповоротно». Несомненна также близость М.Д. тому типу, который Достоевский характеризовал как «ужасно любимый» «комический тип маленьких человечков, серьезно воображающих, что 243 они своим микроскопическим действием и упорством в состоянии помочь общему делу, не дожидаясь общего подъема и почина» («Дневник писателя» за январь 1876).