Брюсов Валерий Яковлевич (13.ХII.1873 - 9.Х.1924) - один из крупнейших русских писателей нашего столетия. Внук б. крепостного крестьянина, ставшего капиталистом, сын носителя радикальных идей 60-х гг. и сторонника революционного народничества, Б. с раннего детства проникся материалистическими взглядами Дарвина, Писарева, Чернышевского, настроением гражданской поэзии Некрасова. Б. учился в московских частных гимназиях и на историко-филологическом факультете Московского ун-та (окончил в 1899). Начал писать рано, и лет 13-ти уже сознал себя поэтом. В гимназии Б. пишет очень много стихов, подражая вначале пользовавшемуся большой популярностью у молодежи Надсону, потом Некрасову, затем Лермонтову и, наконец, Пушкину. «Знакомство в начале 90-х гг., — вспоминает Б., — с поэзией Верлэна и Малларме, а вскоре и Бодлэра, открыло мне новый мир. Под впечатлением их творчества созданы те мои стихи, которые первые появились в печати». В 1894 Б. выпустил 3 сборника «Русские символисты» (совместно с Миропольским), а затем книгу переводов Верлэна «Романсы без слов». В короткий срок Б. стал вождем, теоретиком, организатором и художественным «мэтром» рус. символизма. В 1904 был одним из основателей органа символистов «Весы» и редактировал его до прекращения журнала (1909). С 1912 принимал близкое участие в журнале «Русская Мысль». Был корреспондентом газеты «Русские Ведомости» на фронте во время империалистской войны. Вскоре после Октябрьской Революции перешел на сторону Советской власти, чем навлек на себя гонение со стороны большинства своих старых литературных друзей. В 1919 вступил в РКП (б). Работал в Наркомпросе (заведующий отделом научных библиотек, заведующий литературным отделом, заведующий отделом художественного образования, член государственного ученого совета и т. д.). Свою давнишнюю мечту о создании специального литературного высшего учебного заведения Б. реализовал, создав Высший литературно-художественный институт. Принял горячее участие в подготовке Большой Советской Энциклопедии в качестве редактора отдела литературы, искусства и языкознания. В 1923, в день 50-летия, получил от президиума ВЦИКа грамоту, выражающую ему «благодарность Рабоче-Крестьянского Правительства» и отмечающую выдающиеся заслуги Б. перед страной. Умер от крупозного воспаления легких. Деятельность Б. была чрезвычайно разносторонней. В поэзии Б. отразилась долгая и упорная борьба заложенных в детстве материалистических взглядов и гражданских стремлений с философско-литературными стремлениями современной ему буржуазной интеллигенции, которая толкала Б. к мистицизму, индивидуализму, символизму. Первый этап творчества Б. — буржуазно-индивидуалистический бунт против «амбарной», патриархальной жизни; попытки выделить свою личность из «дряхлого мира», «громадного, неподвижного, серого». Это стремление нашло себе выражение в книге «Me eum esse» (1897), где был провозглашен культ бесстрастия, «холодной мечты», «тишины», возвышения над миром. Радикальные идеи 60-х гг., которые Б. еще мальчиком перенял от отца, спасали Б. от омертвения на этом пути; бешеный темп современного капиталистического города подсказал Б. новый культ — «культ страсти», напряженности жизни. Но рано одряхлевшая рус. буржуазия могла толкнуть лишь к «религии мига», не насытив в то же время этого мига напряженно-глубоким содержанием. И религия страсти превратилась в культ неутоленного страстного стремления, в фетишизм напряженности, независимо от цели и содержания. Выход был в поисках новых мотивов, мотивов гражданственности. В 1902—03 Б. впервые подходит к темам труда, социальных язв города, положения пролетариата («Песни», «Работа», «Каменщик», «Ночь» и т. д.). Пройдя короткий этап великодержавно-шовинистических чаяний, в связи с русско-японской войной, Б. в книге «Stephanos» (декабрь 1905) славит величие революции, призывает «детей пламенного дня» «восстать» «на этих всех, довольных малым», хотя представляет себе пролетариев-революционеров в образе «грядущих гуннов», идущих уничтожить всю современную культуру, и ощущает свою роковую близость к обреченному миру. Поражение революции 1905 возрождает мотивы бесстрастия, сменяющиеся затем патетической лирикой неутоленной страсти, и эта лирика вновь уступает место кратковременному увлечению «патриотическими» темами (1914—16), за которым следует новый и окончательный приход к пролетарской революции.

Б., естественно, не смог стать до конца пролетарским поэтом. И в послеоктябрьских стихах Б. звучат иногда старые его мотивы, — напрель, мотив отрицания силы разума. Попадаются проявления сменовеховского «приятия» Октябрьской Революции («Третья осень» и т. д.). Мучительное сознание своего неумения проникнуться пролетарским мироощущением Б. выразил в стихотворении «Дом видений». Тем не менее, в некоторых стихотворениях Октябрьской эпохи («Работа», «Братьям-интеллигентам», «Отклики», «Только русский» и т. д.) голос Б. звучит в унисон с голосами пролетарских поэтов.

Тематика Б. крайне разнообразна. В ней можно проследить три основных вида тем: исторически-мифологические, гражданские и урбанистические и современно-научные. Периоды торжества в Б. символистических тенденций отличались преобладанием археологических, мифологических и т. п. тем. В ярких, цельных и волевых образах исторического и легендарного прошлого (Ассаргадон, Антоний, Ахиллес, Медея, Орфей, Александр Македонский, Наполеон и т. д.) Б. искал противовеса мелочности, внутренней ничтожности и расслабленности своего круга. Но постепенно исторически-мифологические темы теряли свою яркость, становясь все более книжными. На первый план выдвигается новый город. Б., вообще, первый крупный рус. поэт-урбанист. Упоение грандиозностью современного города, темпом его жизни, пристальное внимание к его социальным противоречиям, любовь к специфическому городскому пейзажу, — таковы черты городских стихов Б. Особняком стоят темы из области современного естествознания и философии. Б. пришел к пролетарской революции не только через поиски яркой, напряженной, творческой страсти, но и через искания монистического научного мировоззрения. Он всю жизнь стремился к нему и в Октябрьскую эпоху отыскал, наконец, его в марксизме, хотя и не смог последовательно проникнуться последним. Эта острая жажда целостного научного миропонимания отразилась в попытках Б. сделать достоянием поэзии все боевые вопросы научной мысли и породила сочувствие Б. идеям Рене Гиля о «научной поэзии».

Борьба буржуазного и пролетарско-революционного начала в поэзии Б. отразилась и на стиле его произведений. Лучшим его стихотворениям свойственны черты классицизма — мужественность, стройность, скульптурность, величавость, эпичность. Л. Каменев называет Б. «молотобойцем и ювелиром», Андрей Белый — «поэтом мрамора и бронзы», С. Венгеров — «поэтом торжественности по преимуществу». Но, рядом с этими чертами, в стихах Б. проявляются типичные черты символизма и романтизма, — повторения, резкие контрасты, туманный, не детализованный словарь и т. д. Сочетание этих противоборствующих начал определяет своеобразие художественного лица Брюсова.

Б. — один из самых крупных новаторов стиха: им введены в рус. поэзию многие размеры, введен «vers libre» («свободный стих»), он впервые употребил частушечные ритмы. «Почин... почти во всех метрических новшествах нашего времени принадлежит Валерию Брюсову» (В. Жирмунский). Б. — творец новой, «неточной» рифмы. Все послесимволистические поэтические направления и школы, даже враждебные и противоположные творчеству Б., опирались на его нововведения и развивали их. В своих послеоктябрьских стихотворениях Б. пытался разбить канонические формы стиха.

Велики заслуги Б., как переводчика. Более всего он переводил поэтов, пишущих по-французски. Поэзия французских символистов (особенно Верлэна), можно сказать, открыта для русских читателей Б. Большой культурной и литературной заслугой Б. является ознакомление русских читателей с творчеством Верхарна. Б. первый в ряде статей пропагандировал Верхарна и дал образцовые переводы произведений великого бельгийца. Б. переводил также Метерлинка («Пеллеас и Мелизанда», «Избиение младенцев», стихи), Роллана («Лилюли»), Мольера («Амфитрион»), Уайльда («Герцогиня Падуанская» и «Баллада Рэдингской тюрьмы»), Эдгара По (стихотворения), Гете («Фауст»), Вергилия («Энеида»; переводы «Фауста» и «Энеиды» еще не опубликованы), армянских поэтов (фундаментальный сборник «Поэзия Армении»), Авсония и многих других. Переводы Б. замечательны большим формальным мастерством.

Как прозаик, Б. выделяется историческими романами «Алтарь победы» и, особенно, «Огненный ангел», — замечательным произведением по глубине проникновения в психологию изображаемой эпохи и по точной передаче исторического колорита. И в этих романах, в полном соответствии с мотивами своих стихов, Б. рисует эпохи заката и крушения старых культур и выводит представителей старого мира, стоящих в раздумье перед новым. Интересна повесть «Обручение Даши», воссоздающая фигуру отца поэта на фоне общественного движения 60-х гг. Менее значительны новеллы Б. из современной жизни «Земная ось», «Ночи и дни». Если в исторических романах Б. выразил ощущение обреченности старой культуры и неизбежности прихода в мир новой, свежей, оживляющей силы, то в современных новеллах он выявляет «философию мига» и «религию страсти». Очень плодотворной была научная деятельность Б. Обширные работы его по Пушкину состоят из трудов по биографии Пушкина и текстов его сочинений, историко-литературных статей и исследований по стихосложению Пушкина. Из биографических работ Б. по Пушкину особо важны: «Письма Пушкина и к Пушкину», «Сношения Пушкина с правительством», «Пушкин в Крыму». Среди работ по открытию и восстановлению текстов Пушкина существенное значение имеет книга «Лицейские стихи Пушкина». Б., в полном смысле слова, подарил русскому читателю «Гаврилиаду». Содержательные историко-литературные статьи о Пушкине помещены в собр. сочинений Пушкина (изд. Брокгауза)

и в «Печати и Революции». Из них особенно ценны статьи о «Медном всаднике» и «Пушкин и крепостное право». Из работ по стихосложению Пушкина выделяется статья о стихотворной технике Пушкина (VI том собр. соч., изд. Брокгауза). Значительны также работы Б. о Гоголе («Испепеленный»), Тютчеве, Боратынском и A. К. Толстом (в сб. «Далекие и близкие»). Б. был одним из одареннейших критиков эпохи. Метки, смелы и оригинальны его критические статьи символистического периода («Далекие и близкие»). В них, наряду с обычными программными положениями символизма, встречались неоднократные указания на огромное воспитательное значение поэзии, на губительность для художников отрыва от жизни, на зависимость формы от содержания и т. д. Еще ценнее многочисленные послеоктябрьские статьи Б., все более приближающиеся к марксизму (особенно «Вчера, сегодня и завтра русской поэзии» и «Синтетика поэзии»). Замечательно сочувственное отношение Брюсова к пролетарской поэзии, запечатленное в этих статьях. Интересны, спорные в некоторых своих утверждениях, работы Брюсова по стихосложению («Основы стиховедения» и другие).

Литературное наследство Брюсова еще не собрано.