Первые два десятилетия XX столетия, начиная с 1901 года, называют серебряным веком русской поэзии. За это время лирика прошла три периода развития: символизм, акмеизм и футуризм. Существовали и иные литературные направления. Некоторые авторы не примкнули ни к одному из них, что было довольно трудным в ту эпоху расцвета разнообразных поэтических «кружков» и «школ». В их числе — Марина Ивановна Цветаева, оригинальный, талантливый поэт со сложной, трагической судьбой. Ее лирика покоряет яркостью, искренностью, силой выражаемых чувств.
Стихотворение «Идешь, на меня похожий...», написанное Марины Цветаевой в Коктебеле 3 мая 1913 года, по праву можно отнести к шедеврам поэзии «серебряного века». В нем автор выражает свои размышления о вечности, о жизни и смерти. Жизнь М. Цветаевой в течение пяти лет, начиная с 1912 г., была самой счастливой по сравнению со всеми предыдущими и последующими годами. В сентябре 1912 года у Марины Цветаевой родилась дочь Ариадна. Цветаева была переполнена радостью бытия и в то же время думала о неизбежном конце. Эти, казалось бы, взаимоисключающие чувства нашли отражение в стихотворении.
«Идешь, на меня похожий, Глаза устремляя вниз. Я их опускала — тоже! Прохожий, остановись!» На первый взгляд в этих строках нет ничего странного. Слово «опускала» можно истолковать так: случалось, что опускала глаза, теперь же они не опущены. Но после прочтения следующей строфы становится ясно, что значение слова «опускала» — иное. «... Звали меня Мариной», — пишет поэтесса. Прошедшее время глагола настораживает. Значит, сейчас уже не зовут? Так речь может идти только об умершем человеке, и следующие строки подтверждают эту догадку. Новым смыслом наполняется все уже сказанное: оказывается, что некбгда жившая поэтесса обращается к прохожему, рассматривающему на кладбище могильные плиты и надписи, выбитые на них. Обращает на себя внимание созвучие «похожий — прохожий». В стихотворении эти слова занимают такие позиции, что рифмы не образуют: одно слово стоит в конце одной строки, другое — в начале другой. Однако взятые сами по себе, они рифмуются, причем сходство их простирается далее того, что необходимо для рифмы: не только совпадают ударные слоги и те, что следуют за ними, — созвучны и предударные. Каково значение сопоставления этих слов? Я думаю, что автору хотелось подчеркнуть следующую мысль: каждый, кого настигает ее голос из-под земли, похож на нее. Она тоже когда-то «была», как прохожий теперь, то есть жила, наслаждаясь радостью бытия. И это поистине достойно восхищения.
Марина Цветаева писала об Александре Блоке: «Удивительно не то, что он умер, а то, что он жил. Весь он — такое явное торжество духа, такой — воочию - дух, что удивительно, как жизнь — вообще — допустила». Эти слова можно отнести и к ней самой. Поразительно, как сумела Марина Ивановна отстоять данный ей талант, не отступиться от него, сохранить свой мир, неведомый и недоступный другим.
Марина Цветаева не хочет нарушать спокойствия прохожего: «Легко обо мне подумай, / Легко обо мне забудь». И все же нельзя не почувствовать печали автора из-за собственной невозвратимости к жизни. Параллельно этому трагическому чувству звучит еще одно, которое можно назвать умиротворяющим. Человек невозвратим в плоти и крови, но он причастен к вечности, где запечатлевается все, о чем он думал и что чувствовал в течение жизни. Исследовательница А. Акбашева указывает, что творчество поэтов «серебряного века» совпало с развитием русской философии, лежащей между учениями В. Соловьева и А. Лосева. В. Соловьев настаивал на том, что «философская мысль не вправе отказываться от постижения связей человека с миром невещественным, недоступным прямому наблюдению и строгому исследованию, сверхчувственным». А. Лосев развил учение о бытии как о вечном становлении. Таким образом, можно сказать, что стихотворение М. Цветаевой «Идешь, на меня похожий...» — отражение движения от принципов В. Соловьева к учению А. Лосева. Каждый человек неповторим, каждый, по Цветаевой, участвует в мировом становлении как индивидуальность.
В. Рождественский отмечает, что стихотворение «Идешь, на меня похожий...» отличает сжатость мысли и энергия чувств. Я думаю, что именно это и влечет за собой активное употребление знаков препинания, помогающих постичь смысл. «Непобедимые ритмы» (А. Белый) Цветаевой завораживают. Синтаксис, ритмика ее стихотворений сложны. Сразу обращаешь внимание на пристрастие поэта к тире. Сегодня этот знак препинания вытесняет и запятую, и двоеточие. Удивительно, как смогла М. Цветаева почувствовать возможности тире почти век назад! Тире — это «сильный» знак, который невозможно не заметить. Оно помогает отчеканить слова: «Я их опускала — тоже!», «Прочти — слепоты куриной». Наверное, из сжатости мысли и энергии чувств и проистекает небогатство эпитетов, употребляемых в стихотворении: «стебель дикий», «кладбищенская земляника». М. Цветаева использует единственную метафору -«в золотой пыли». Зато широко представлены повторы: «... что здесь — могила», «Что я появлюсь, грозя...», анафоры: «И кровь приливала к коже», «И кудри мои вились...». Все это, как и аллитерация на звук «с», располагает к размышлению, рассуждению.
Идею стихотворения, по моему мнению, можно определить следующим образом: человек знает, что смерть неминуема, но он осознает и причастность к вечности. Мысль об обреченности в представлении М. Цветаевой не выглядит гнетущей. Нужно жить, в полной мере наслаждаясь сегодняшним днем, но в то же время не забывать о вечных, непреходящих ценностях— таков призыв поэта.
