«Сегодня я – гений» – такую запись сделал А. Блок, когда родилась его поэма «Двенадцать». Поэт давно уже высказал убеждение, что «гений прежде всего – народен». Создав «Двенадцать», он почувствовал, что написал нечто от лица народа, во имя народа и для народа. Поэма «Двенадцать» – одно из самых неоднозначных произведений Блока. Ничего подобного в русской поэзии еще не бывало. Не только своим содержанием, но и самой формой поэма одних восхитила, других шокировала. В «Двенадцати» воплотилось во всей полноте блоковское восприятие и понимание Октябрьской революции. Хотя считать «Двенадцать» всецело революционной поэмой, наверное, нельзя. Все гораздо сложнее. А Блок явно ощущал, что «стихия», не одухотворенная великой гуманистической идеей, неизбежно выродится в пушкинский бунт – «бессмысленный и беспощадный». Наверное, об этом Блок и написал свою поэму «Двенадцать», ставшую не только самым знаменитым, но и самым загадочным творением поэта.

Пожалуй, никогда до конца не будет разгадан христианский финал поэмы. В двенадцатой, заключительной, главе буйная вольница превращается в организованную революционную волю: ... Вдаль идут державным шагом ...

А впереди этого шествия – Иисус Христос «в белом венчике из роз». Вечным вопросом останется образ Христа, замыкающий поэму. Сам поэт объяснял этот образ тем, что во время прогулки в метельную ночь ему привиделось нечто летящее над заснеженными улицами города. И он поверил, что видение это было страдающим богом. Хотя финал «Двенадцати» внушал серьезные сомнения самому Блоку. Поэт хотел, чтобы впереди красногвардейцев шел кто-то «Другой», но не нашел никакого другого образа. Однако нельзя не признать, что Христос во главе большевиков-атеистов – сцена кощунственная для каждого верующего и одновременно неубедительная для явных сторонников революции.

Свою разгадку еще в двадцатые годы прошлого столетия предложил поэт М. Волошин: красногвардейцы преследуют Христа, распинают его. Однако в самой поэме мы видим опровержение этой мысли: Христос с флагом – это знаменосец отряда, а не убегающая от преследователей жертва. С одной стороны, красногвардейцы явно хотели бы освободиться от Христа как от символа старой веры. «Свобода, свобода, эх, эх, без креста», – говорит автор, подчеркивая смысл их новой веры. А ведь без креста – это значит без Христа. С другой стороны, избавления не получается. Зависимость их от прежней веры очевидна: не даром они все время проговариваются. Даже подбадривая себя мечтами о мировой революции, красногвардейцы обращаются за поддержкой к Богу.

И все же нельзя не признать, что с трудом поддается объяснению этот кровавый флаг в руках Христа. Что это: благословение или страшное прорицание? Белые ряды и этот флаг почти невозможно совместить. Каким образом смыкает их Блок в метельной круговерти октябрьской ночи?. Может быть, отсутствие однозначного ответа и есть тайна «Двенадцати»? Тайна самой революции... За Христом идут, стреляя в него. Но если идущие следом видят только флаг, полыхающий на ветру, то поэт сквозь тьму и вьюгу – еще и разы. Может быть стреляют не только в Христа, но и в самого Поэта, а в общем, в свое будущее. Блок предчувствовал это.Нам тоже невольно становится холодно и жутко, когда мы читаем: Только вьюга долгим смехом Заливается в снегах ...

Казалось бы, поэт изображает страшную в своей безысходности картину: ...Так идут державным шагом – Позади – голодный пес, Впереди – с кровавым флагом ...

Можно взять эти начальные строки последней строфы поэмы и присмотреться к ним внимательнее. По сути, их можно истолковать так: молодую республику в образе голодного пса неотступно преследует «старый мир», а впереди – пока не важно кто, но с флагом, превратившимся почему-то из «красного» в «кровавый». Не следует ли из этого, что будущее не менее трагично, чем прошлое? Однако, вопреки этому предположению, нельзя не отметить, что самыми пленяющими и наш слух и наше воображение стали идущие далее строчки: Нежной поступью надвьюжной, Снежной россыпью жемчужной ...

Столь удивительные финальные строки, которые можно принять за робкие ростки надежды на лучшее, отчасти приглушают трагическое звучание поэмы в целом. Да, поистине неразгаданной тайной останется этот финал блоковского творения.

Когда-то сам поэт сказал, что поэма «Двенадцать» останется лучшей из всего, что он написал, потому что, создавая ее, он всецело жил современностью. Живя современностью, Блок с величайшей свободой и неслыханной смелостью создал самое современное и совершенно оригинальное произведение. Поистине А. Блоку выпала необыкновенная участь – почувствовать себя гением и отдать миру лучшее, на что ты оказался способен, в такую единственную и неповторимую минуту истории. А нам остается ждать рождения новых гипотез, способных разгадать пока еще не разгаданный финал поэмы «Двенадцать».