За что можно любить Родину? Конечно, это тема особая: ведь каждый любит Отчизну своей неповторимой любовью. За что любил родную землю такой предельно русский поэт, как Есенин? Мне кажется, что прежде всего за то, что окружа­ло его: поля, деревни, леса, крестьян, а потом и город, литера­туру, друзей, даже кабаки — словом, за все то, что входит в плоть и кровь, становится частью бытия. Чувствуя, что зна­чит потерять Родину, Сергей Александрович хорошо передал настроение русских эмигрантов, которым так часто снились ограда, калитка, береза и ель.

Но никогда не имела бы такой магической силы лирика поэта о родной земле, если бы он за этой "малой" родиной не видел "большой". Конечно, он воспринимал Родину и глубже, и шире. Он гордился мощью своей страны, ее необъятностью: "Я буду воспевать всем существом в поэте шестую часть земли с названьем кратким "Русь", — пишет он в стихотво­рении "Русь советская". Поэт счастлив тем, что он сын вели­кого народа, великой революционной эпохи, которую старает­ся понять и принять. Недаром в "Письме к женщине" он восклицает:

 

Теперь в советской стороне

Я самый яростный попутчик.

 

Сергей Есенин до боли любил все родное. Да разве не видно это по его произведениям! Бывает, пишешь сочинение и никак не найдешь цитату. А здесь другая "беда": не знаешь, какую выбрать. Это, наверное, потому, что чуть ли не в каж­дом своем произведении поэт так или иначе говорит о Роди­не. В "Стансах" он сам объясняет особенность своего творче­ства: "Но более всего любовь к родному краю меня томила, мучила и жгла". Поэтому так трудно, просто порой невоз­можно отделить эту тему от других: ведь чувства к Родине переплетаются у Есенина с чувствами к женщине, природе, жизни. Вспомним одно из лучших стихотворений его о люб­ви в сборнике "Персидские мотивы":

 

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому, что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

 

Любовь к женщине раскрывается через любовь к родной земле! "Родина — это, прежде всего, ее природа", — так мог бы сказать Есенин. Но природа у него неразрывно связана с де­ревней, ибо только сельский житель способен так ее одухо­творять. Вообще, ни у одного поэта не встречал я такой пора­зительной способности одушевлять природу:

 

Зеленая прическа,

Девическая грудь,

О тонкая березка,

Что загляделась в пруд?

 

Любимый образ — березка — становится у него березкой-девушкой с зеленым подолом, с которым играет ветер; клен на одной ноге; осины, смотрящие в розовую водь; горящая своими плодами рябина; рожь с лебединой шеей и десятки других не менее удивительных метафор и образов составляют как бы особый мир — мир живой и одухотворенной природы, в котором всю жизнь жил поэт и который он гостеприимно распахнул для нас.

В городе все было по-иному. Потому, наверное, так радова­ли Сергея Александровича поездки в родное село, что он воз­вращался в свой заветный мир, в место, с которым связаны лучшие годы жизни. Он никогда не терял связь с родным краем, часто бывал там и, по воспоминаниям его сестер, "каж­дый раз, приезжая в Константинове, был по-настоящему счастлив, что... вновь в родном краю, любовь к которому пронес через всю жизнь".

Ему дорог родной край, пусть бедный и нищий. Но, конечно, он не может не скорбеть об отсталости и дикости, существую­щих на Руси. В творчестве Есенина как бы происходит борьба двух чувств: понимание необходимости и неизбежности пере­мен и боль за то, что уходит в прошлое то, что ему очень дорого.

В начале 20-х годов побеждает второе чувство. В стихо­творении "Я последний поэт деревни..." он пишет: "Не жи­вые, чужие ладони, этим песням при вас не жить". Он горюет, что "стальная конница победила живых коней". Эта боль прошла, видимо, "только после посещения заграницы, ибо поэт восклицает: "Полевая Россия! Довольно волочиться сохой по •полям!" Не один год "железный гость", "каменные руки лжи", сдавившие "за шею" деревню, и другие поэтические образы терзали поэта. Возможно, это была одна из причин усиления пристрастия к вину, разгулу.

Откроем эту темную страницу жизни поэта, войдем в "Русь кабацкую". Это страшный мир людей, прожигающих жизнь. С ними поэт провел много лет. Но он всегда чувствовал свое громадное интеллектуальное и нравственное превосходство над этими подонками и мерзавцами. В то же время они — часть России. Неудивительно, что для любви к Родине Есе­нин находит соответствующее сравнение: "Любил он родину и землю, как любит пьяница кабак". Порой поэт говорит, что он такой же, как они, такой же пропащий. Но, опомнившись, высвечивает этих людей насквозь. Он знает, что "таких не подмять, не рассеять, бесшабашность им гнилью дана". Но это тоже Родина. Недаром Есенин заканчивает это стихотво­рение горькой фразой:

 

Снова пьют здесь, дерутся и плачут...

Ты, Рассея, моя... Рассея,

Азиатская сторона!

 

1925 год — год воскресения и смерти поэта. Он все боль­ше верит в будущее страны:

 

Мне теперь по душе иное...

И в чахоточном свете луны

Через каменное и стальное

Вижу мощь я родной стороны.

 

Это очень плодовитый в творческом плане год. Но освобо­диться от тоски, от предчувствия смерти не удается. Да, страсть к вину, непонимание, отверженность, несложившаяся личная жизнь — все это и многое другое привели к трагическому концу.

Но для нас поэт всегда остается живым, всегда его творче­ство вливает нам "в грудь теплынь", учит по-новому видеть родное и любить его. И недаром никакие запреты и гонения на творчество Есенина в темные сталинские времена не мог­ли заставить забыть его, ибо в его "глазах прозрений дивный свет".

Когда я думаю об этом человеке, вспоминаются строки Н. А. Некрасова: "Природа-мать! Когда б таких людей ты иногда не посылала миру..." Тогда бы заглохли и поэтич­ность, лиричность — светлые родники человеческой души.