В ряду русских поэтов особое место занимает С. А. Есенин. Его ранние стихи полны звуков, запахов, красок. Звенит девичий смех, раздается "белый перезвон" берез, вызванивают ивы, "со звонами" плачут глухари, зали­ваются бубенцы, слышится "дремная песня" рыбаков, шумят тростники, играет то тальянка, то ливенка. Спас пахнет яблоками и медом, ели льют запах ладана. Кругом — мягкая зелень полей, алый свет зари, голубеет небесный песок, кадит черемуховый дым. У его героинь "красной рюшкою по белу сарафан на подоле", синие или украшенные шитьем платки, а герой — в белой свитке и алом кушаке. Полыхают зори, рощи кроют синим мраком, впрочем, мрак может быть и алым, на воде — желтые поводья месяца. Синее, голубое, зеленое, рыжее, золотое брызжет и перелива­ется в стихах поэта. Сельская жизнь предстает в светлом и радостном ореоле, с ней связываются самые лучшие чув­ства и верования поэта. Деревенская изба, родные приокские просторы обретают почти сказочную красочность. Лю­буясь особенностями деревенской жизни, картинами приро­ды, Есенин стремится не просто донести свою радость от их видения, а передать, заразить читателя ощущением полноты и красоты жизни.

Однако за бросающейся в глаза красочностью и многозвучностью в его стихах всегда ощущается нечто грустное и печальное. За ощущением радостного приятия земного бытия чуть сквозит, чуть брезжит, но обязательно присутствует некая тайна — тайна краткости, конечности человеческой жизни, хрупкости человеческого счастья. В самых, казалось бы, радостных стихах где-то глубоко внутри таится боль. А это, в свою очередь, обостряет восприятие красоты жизни, вы­сочайшей, непреходящей ценности человеческого счастья. Мечты о человеческом счастье, боль от его отдаленности, не­достижимости, непостижимости и хрупкости, сочувствие к че­ловеку — это коренные свойства поэзии Есенина, возникшие в его ранних стихах, развитые и пронесенные через все твор­чество.

И еще одна главнейшая, определяющая черта поэзии Есенина — полная слитность с народной жизнью. Есенину не требовалось искать пути к народу, специально изучать его, постигать "душу народа". И дело здесь не в происхож­дении и обстоятельствах жизни самого поэта. Родная земля дала ему больше — народный взгляд на жизнь, наделила народной мудростью, истинными представлениями о добре и зле, о правде и кривде, о счастье и несчастье. Ему не надо было искать путей к душе народа — он сам по праву ощущал себя одним из ее носителей. Она сызмала жила в нем, была впитана со всем крестьянским обиходом родного села, с теми песнями, поверьями, частушками, сказаниями, которые он слышал с детства и которые были главным родником его творчества. Владел этим неоценимым богат­ствам он свободно и непринужденно. Он говорил и пел теми словами, которыми поет народ. И его собственные стихи стали этой песней, песней нежной и ласковой, грус­тной и раздольной, вобравшей в себя все многообразие чувств и переживаний народа.

Факел есенинской жизни отгорел рано. Но пламя его твор­чества светило и светит многим поколениям читателей. Чи­тая Есенина, я открыла для себя поэта, который хорошо слы­шал и вплел в симфонию народной жизни свою собственную мелодию и свои ритмы, я открыла человека, который испыты­вал сам и прекрасно понимал и ценил важнейшие человече­ские чувства.