Здесь будет город заложен

Назло надменному соседу.

А. С. Пушкин. Медный всадник

 

Петербург... Город, возведенный на болотах, построенный на костях тысяч людей, порождение сверхчеловеческого ге­ния великого Петра, дерзнувшего бросить вызов самой при­роде. Точно так же бросает вызов человеческой природе Родион Раскольников. Именно здесь, в Петербурге, на кото­ром лежит печать проклятия, он вынашивает свою чудо­вищную идею.

Действие романа "Преступление и наказание" разворачи­вается не на площади с фонтанами и дворцами и не на Невском проспекте, который был для современников своего рода символом достатка, положения в обществе, пышности и великолепия. Петербург Достоевского — это отвратитель­ные трущобы, грязные распивочные и дома терпимости, узкие улочки и мрачные закоулки, тесные дворы-колодцы и тем­ные задворки. Здесь душно и нечем дышать от вони и грязи; на каждом углу попадаются пьяные, оборванцы, продажные женщины. В этом городе постоянно происходят трагедии: с моста на глазах у Раскольникова пьяная жен­щина бросается в воду и тонет, под колесами щегольской барской коляски гибнет Мармеладов, на проспекте перед каланчой кончает жизнь самоубийством Свидригайлов, на мостовой истекает кровью Катерина Ивановна, а на буль­варе Раскольников встречает молоденькую девушку, кото­рую "где-нибудь напоили, обманули, да так и пустили на улицу". Петербург Достоевского болен, и больны, кто нрав­ственно, кто физически, большинство персонажей его произ­ведений. Характерной чертой, по которой мы узнаем обста­новку и людей, затронутых болезнью, является раздражаю­щий, навязчивый, нездоровый желтый цвет. Желтые обои и мебель желтого дерева в комнате старухи-процентщицы, желтое от постоянного пьянства лицо Мармеладова, желтая, "похожая на шкаф или сундук" каморка Раскольникова, женщина-самоубийца с желтым испитым лицом, желтова­тые обои в комнате у Сони, "мебель из желтого отполиро­ванного дерева" в кабинете Порфирия Петровича, перстень С желтым камнем на руке. Лужина. Эти детали отражают безысходную атмосферу существования главных действую­щих лиц романа, становятся предвестниками недобрых событий.

Предвестником недобрых событий является также крас­ный цвет. За полтора месяца до убийства Раскольников от­правляется заложить "маленькое золотое колечко с тремя какими-то красными камешками" — подарок сестры на па­мять. "Красные камешки" становятся как бы предвестника­ми неизбежного пролития крови. Цветовая деталь повторя­ется: красные отвороты на сапогах Мармеладова замечает Раскольников, мысли которого настойчиво возвращаются к преступлению.

Глаза Раскольникова уже привыкли "к городской пыли, к известке и к громадным теснящим и давящим домам". Отвратительны не только улицы, мосты и дворы, но и жили­ща героев романа — "нищие, униженные и оскорбленные". Гнетущее впечатление производят многочисленные и подроб­ные описания кривых лестниц, низких площадок и серых комнат-клеток. В такой крошечной каморке, больше похожей на "гроб" или "шкаф", где "вот-вот стукнешься головой о потолок", влачит свое существование главный герой. Неуди­вительно, что здесь он ощущает себя задавленным, забитым и больным, "тварью дрожащей".

В самом воздухе Петербурга словно растворена какая-то губительная и нездоровая страсть. Атмосфера безысходно­сти, уныния и отчаяния, царящая здесь, обретает зловещие черты в воспаленном мозгу Раскольникова, его преследуют образы насилия и убийства. Он — типичное порождение Петербурга, он, как губка, впитывает ядовитые испарения смерти и тления, и в душе его происходит раскол: в то время как его мозг вынашивает идею убийства, сердце пе­реполняет боль за страдания людей. Он не задумываясь отдает последнюю копейку попавшим в беду Катерине Ивановне и Соне, пытается помочь матери и сестре, не остается безучастным к незнакомой проститутке на улице. Но тем не менее раскол в его душе слишком глубок, и он переступает черту, отделяющую его от прочих людей ради того, чтобы "сделать первый шаг" во имя "всеобщего счастья". Раскольников, возомнив себя сверхчеловеком, ста­новится убийцей, как некогда стал убийцей и палачом сам этот город. Его великолепные дворцы стоят на костях десятков тысяч людей, их предсмертные стоны и проклятия застыли в его изысканной архитектуре.

Петербург не раз становился действующим лицом рус­ской художественной литературы.

А. С. Пушкин сложил гимн великому городу в "Медном всаднике", лирически описал его великолепные архитектур­ные ансамбли, сумраки белых ночей в "Евгении Онегине". Но поэт чувствовал, что Петербург неоднозначен:

 

Город пышный, город бедный,

Дух неволи, стройный вид,

Свод небес зелено-бледный,

Сказка, холод и гранит...

 

В. Г. Белинский в письмах признавался, как ненавистен ему Питер, где так тяжело и мучительно жить. Петербург у Н. В. Гоголя — оборотень с двойным лицом: за парадной красотой скрыта крайне бедная и убогая жизнь.

Только что мы познакомились с Петербургом Достоев­ского. Можно сделать вывод, что все вместе: пейзажные картины Петербурга, сцены его уличной жизни, интерьеры "углов" — создают общее впечатление города, который враж­дебен человеку, теснит, давит его, создает атмосферу безыс­ходности, толкает на скандалы и на преступления.

Традиции изображения Петербурга были продолжены та­кими замечательными поэтами, как А. Ахматова и О. Мандель­штам. У каждого из них тоже свой город. В произведениях Ахматовой ее любимый город представлен красивым и вели­чественным, как у Пушкина. Город Мандельштама — жутко­вато-черный, ближе к тому, как его изобразил Достоевский:

 

Ты вернулся сюда, так глотай же скорей

Рыбий жир ленинградских речных фонарей.

Узнавай же скорее декабрьский денек,

Где к зловещему дегтю подмешан желток.