Глубокий психологизм романов Ф. М. Достоевского заклю­чается в том, что их герои попадают в сложные, экстремальные жизненные ситуации, в которых обнажается их внутренняя сущность, открываются глубины психологии, скрытые кон­фликты, противоречия в душе, неоднозначность и парадок сальность внутреннего мира. Для отражения психологического состояния главного героя в романе «Преступление и наказа­ние» автор использовал разнообразные художественные при­емы, среди которых немаловажную роль играют сны, так как в бессознательном состоянии человек становится самим собой, теряет все наносное, чужое и, таким образом, свободнее про­являются его мысли и чувства.

На протяжении практически всего романа в душе главного героя, Родиона Раскольникова, происходит конфликт, и эти внутренние противоречия обусловливают его странное состоя­ние: герой настолько погружен в себя, что для него грань между мечтой и реальностью, между сном и действительностью сма­зывается, воспаленный мозг рождает бред, и герой впадает в апатию, полусон-полубред, поэтому о некоторых снах трудно сказать, сон это или бред, игра воображения. Однако в романе также существуют яркие, четкие описания снов Раскольнико­ва, способствующие раскрытию образа главного героя, углуб­лению психологической стороны романа. Так, первый сон Рас­кольников видит незадолго до убийства, заснув в кустах в парке после «пробы» и тяжелой встречи с Мармеладовым. Сон также тяжелый, мучительный, изматывающий и необыкно­венно богатый символами: Раскольников-мальчик любит хо­дить в церковь, олицетворяющую небесное начало на земле, то есть духовность, нравственную чистоту и совершенство; од­нако дорога в церковь проходит мимо кабака, который маль­чик не любит; кабак — это то жуткое, мирское, земное, что губит в человеке человека. В сцене у кабака — убийстве бес­помощной лошаденки толпой пьяных хулиганов — маленький Раскольников пытается защитить несчастное животное, кри­чит, плачет; здесь видно, что по своей природе он вовсе не • жесток, беспощадность и презрение к чужой жизни, даже ло­шадиной, ему чужды и возможное насилие над человеческой личностью для него омерзительно, противоестественно. Знаме­нательно, что после этого сна Раскольников долгое время снов не видит, если не считать видения накануне убийства — пус­тыня и в ней оазис с голубой водой; здесь используется тради­ционная символика цвета: голубой — цвет чистоты и надежды, возвышающий человека; Раскольников хочет напиться, зна­чит, для него еще не все потеряно, есть возможность отказаться от «эксперимента над собой». В еще более болезненном состо­янии (в лихорадке) герой слышит, как Илья Петрович якобы избивает квартирную хозяйку; но это скорее можно назвать слуховыми галлюцинациями или действительно бредом, если учесть повышенную температуру, нервное расстройство и общее раздраженное состояние Раскольникова.

Положение снов в ткани романа тонко продумано, оно по­зволяет автору сделать нужные акценты в нужных местах. Так, второй сон Раскольников видит непосредственно перед приходом Свидригайлова, образа демонического и своеобразно олицетворяющего зло. Сон этот, как и первый, кошмарный: старуха-процентщица смеется в ответ на попытки Раскольни­кова убить ее. Достоевский нагнетает, сгущает краски: смех у старухи «зловещий», гомон толпы за дверью явно недоброже­лательный, злобный, насмешливый; сон четко и достоверно отражает состояние взволнованной, отчаявшейся, мятущейся души героя, особенно усилившееся после провала «экспери­мента над собой». Раскольников оказывается не Наполеоном, не властелином, имеющим право с легкостью переступать через чужие жизни ради достижения своей цели; муки совести и страх разоблачения делают его жалким, и смех старухи — это смех и торжество зла над не сумевшим убить в себе совесть Раскольниковым.

Последний сон главный герой видит на каторге, уже на пути к нравственному возрождению, глядя на свою теорию другими глазами. Этот сон можно трактовать по-разному; здесь несомненны апокалиптические черты, описание конца света как результата развития теории Раскольникова (или скорее Лужина, потому что теория Лужина — гиперболизированно-гротескный вариант теории Раскольникова). Так же четко про­слеживается появление Достоевского с социалистами, в то время призывавшими к революции как к единственно пра­вильному выходу из сложившегося кризиса; писатель проро­чески описывает ужасные последствия такого пути развития, при котором люди, зараженные «язвой» — гордыней, не ува­жая и не замечая других, дачинают бороться за свои «права», пытаются лезть наверх, считая свою теорию единственно вер­ной. В этом сне Раскольников смотрит на свою теорию по-но­вому, видит ее антигуманность и расценивает ее уже как воз­можную причину возникновения ситуации, угрожающей по своим последствиям. Таким образом, происходит переосмыс­ление героем смысла жизни, изменение его мировоззрения, постепенное приближение к духовному совершенству — то есть совершается нравственное возрождение Раскольникова, трудное, болезненное, но все же очистительное и светлое, куп­ленное ценой страдания, а ведь именно через страдание, по мнению Достоевского, человек может прийти к настоящему счастью.

Многие русские писатели и до и после Достоевского ис­пользовали сны как художественный прием, но вряд ли кто-либо из них смог так глубоко, тонко и ярко описать психоло­гическое состояние героя посредством изображения его сна. Сны в романе имеют разное содержание, настроение и худо­жественную микрофункцию (функцию в данном эпизоде про­изведения), но общее назначение художественных средств, ис­пользованных Достоевским в романе, одно: наиболее полное раскрытие основной идеи произведения — опровержения тео­рии, убивающей в человеке человека при осознании этим че­ловеком возможности убийства им другого человека.