«Преступление и наказание» — роман идеологический, его сюжет связан с античеловеческой идеей, возникшей в воспа­ленном мозгу главного героя произведения, бывшего студента Родиона Романовича Раскольникова. Человек добрый и чут­кий к чужим страданиям, оказавшись в безжалостном Петер­бурге в бесчеловечных условиях, размышляя о жизни, он со­здает теорию, по которой все люди делятся на два разряда: «тварь дрожащая», или собственно материал, создающий себе подобных и привыкший к послушанию, и необыкновенных людей, которые призваны повелевать первыми и усилиями которых движется мир, прогресс. Раскольников считает, что все они преступники, то есть преступают ранее установленные законы. Развивая эту мысль, Раскольников утверждает, что они могут разрешить себе «кровь по совести», если потребуется устранить мешающие препятствия.

Решив проверить, к какому разряду относится он сам, а также помочь матери, сестре, Мармеладовым, Раскольников убивает старуху-процентщицу, тем самым подменяя следстви­ем причину, ведь по его теории: если человек необыкновенный, то он может позволить себе преступление. А Раскольников действует по принципу: если я убью, то я необыкновенный. И проверяет свою исключительность не на себе, а на других, используя при этом бесчеловечные средства того уклада жизни, против которого он выступал.

Это ведет сразу к нескольким трагедиям: невольному убий­ству Лизаветы, о которой сказано мимоходом, что она посто­янно беременна, смерти матери, узнавшей после суда, что сын — преступник, и к глубокому кризису в душе Раекольни­кова («Я не старуху убил, я себя убил!»). Это главное развен­чание теории. Вся античеловеческая сущность ее раскрыта Достоевским в сопоставлении преступления Раскольникова с преступлениями Лужина и Свидригайлова.

Лужин тоже вооружен своей теорией, расчетом, из кото­рого следует, что если каждый будет сам заботиться о своем благополучии, то жизнь улучшится, настанет пора «всеобщего преуспевания». Раскольников оспаривает эти выводы, утверж­дая, что тогда выходит, «что людей можно резать». Здесь он наталкивается на противоречие. Ненавидя Лужина, не прини­мая его взглядов, он чувствует близость своих убеждений с принципами этого человека.

То же самое происходит и во взаимоотношениях Раскольникова со Свидригайловым. Тот знает, кто убил старуху, и говорит Раскольникову: «Мы с вами одного поля ягоды». То есть, идя на преступление ради людей, Раскольников встал в один ряд с Лужиным, скрывающимся в Петербурге после какой-то аферы, и Свидригайловым, совершившим массу пре­ступлений, продиктованных не теорией, а лишь испорченнос­тью собственной натуры.

Свидрйгайлов, как и Раскольников, мучится своими пре­ступлениями. Он кончает жизнь самоубийством, не выдержав сделки с совестью. А Раскольников не собирается этого делать. Даже признавшись в своем преступлении, он еще не разоча­ровался в теории. Кроме того, украв деньги, он никому не помог, а Свидрйгайлов делает это как бы вместо него: устраи­вает в приют детей Мармеладовых, завещает некоторую сумму Дуне и Соне. Благодаря этому Соня и смогла покончить со своим прошлым, поехать вслед за Раскольниковым на каторгу. И опять противоречие в теории: Раскольников хотел спасти детей Мармеладовых, а убивает, возможно, будущую мать, Лизавету. Хотел защитить сестру и Соню, а поднял руку против такой же беззащитной. Достоевский ставит этих трех женщин в один ряд. Значит, одно преступление ведет за собой другие. Прекрасной цели нельзя достичь дурными средствами.

Самым главным обвинением теории является сопоставле­ние преступления Раскольникова с «преступлением» Сони. Она, переступив через свою честь, возвысила себя, потому что ее цель — помочь детям. А Раскольников, осуществив свой замысел, принес горе не только себе, но и любимым людям. Соня, несмотря на пережитые страдания, способна любить. Даже Свидрйгайлов испытывает глубокое чувство к Дуне, и это спасает его. Раскольников же смог полюбить только на каторге, когда отказался от своей теории. Для Достоевского, верящего в огромную животворящую силу любви, это очень важно. В эпилоге романа герой возрождается к новой жизни любовью, начинает понимать ложность своей теории. Послед­ствия этой идеи, завладей она всеми людьми, обрисованы в последнем сне Раекольникова: мир превратился бы в «мировую язву» и вымер. Это ли не полное развенчание теории?