Раскольников находился в таком положе­нии, при котором все лучшие силы человека поворачиваются против него самого и вовлека­ют его в безнадежную борьбу с обществом. Са­мые святые чувства и самые чистые стрем­ления, которые обыкновенно поддерживают, ободряют и облагораживают человека, когда человек лишается возможности доставлять им правильное удовлетворение.

Д. Писарев.

 

Роман «Преступление и наказание» был написан Ф. М. Достоевским в 70-е годы XIX века. В это время писатель размышляет о нравственных последствиях по­всеместного обнищания, роста преступности и народного пьянства, вызванного реформой 1961 года и последую­щим разгулом капиталистического хищничества. Досто­евский воспринимает свою эпоху не просто как хаос, ломку, неустойчивость и переходность. Он видит в этом приближающуюся катастрофу. И поэтому писатель считает, что не случайно эта эпоха породила таких лю­дей, как Раскольников. Достоевский в своем романе изо­бражает столкновение теории с логикой жизни. Главная мысль романа раскрывается как столкновение человека, одержимого крайне преступной теорией, с жизненным процессом, отвергающим эту теорию. Как же шел глав­ный герой романа к этой теории? Герой Достоевского утверждает свое право пролить кровь «по совести», то есть исходя из своего личного убеждения. Писатель показывает, что это еще более страшно, чем «официаль­ное разрешение кровь поливать», потому что открывает широкую дорогу для полного произвола.

Раскольников хочет помочь людям, но в то же время и узнать, способен ли он быть человеком, который мо­жет управлять судьбами людей. «Тварь я дрожащая или право имею?» Рядом с любовью к людям в нем живет страшная гордыня -— желание взять на себя решение участи всех людей. Раскольников не способен был при­мириться с действительностью, с ее неправдами и ее не­справедливостями. Положительное отношение к миру, такому, как он есть, — подлость, думает Раскольников. Он вознамерился поставить себя против мира, чтобы ус­транить несправедливый порядок или погибнуть вместе со взорванным миром, только бы не сидеть сложа руки. Раскольников движется не вместе с миром, а против ми­ра. Он не только вступает в конфликт с ним, он его ре­шительно не принимает. Неприятие мира вело Раскольникова к преступлению его законов, к преступлению как таковому.

Раскольников делит людей на подлецов и не подле­цов, а практику их — на подлую и не подлую. Его вол­нуют различия бедности и богатства, счастья и несчас­тья, доли и обездоленности. Он перестал бояться каких бы то ни было преград и стеснять себя какими бы то ни было нормами — лишь бы не примириться с «гнусной», с неправедной действительностью, лишь бы не пройти по миру «подлецом».

Раскольников уже давно вынашивал в голове свою ужасную идею и свой ужасный замысел, но все это до поры до времени оставалось мрачной фантазией, не бо­лее того. Он уже встретился с Мармеладовым, уже сердце его пронзили вопли униженных и оскорблен­ных, а он еще ничего не решил. Но вот пришло письмо от матери. Он остался наедине с ним, он прочел наив­ную и жестокую по правде своей исповедь, и она по­ставила его на роковую черту: или смириться перед участью своих родных и перед законом, царствующим в мире, или попытаться что-то сделать для спасения своих близких и тем самым восстать против царствую­щей в мире закономерности. «Не хочу я вашей жерт­вы, Дунечка, не хочу, мамаша! Не бывать тому, пока я жив, не бывать, не бывать!» Давняя тоска, давние ду­мы, терзавшие его, сконцентрировались в одном пункте. То, что месяц тому назад и даже еще вчера было толь­ко «мечтой», теоретическим предположением, стало в дверях и требовало под угрозой гибели самых близких людей, немедленного разрешения, немедленного дейст­вия.

Раскольников просто так никого бы не убил, даже в случае самозащиты. А вот за мать, за честь сестры, охраняя ребенка, за идею готов убить — и убил. В преддверии преступления Раскольникова звучит фраза, подслушанная им в трактире: «Убей ее и возьми ее деньги, — с тем, чтобы с их помощью посвятить по­том себя на служение всему человечеству и общему делу».

Раскольников решает «сразу» совершить пре­ступление, чтобы себя проверить и в то же время, чтобы уже «начать». Он задумал убить старуху-про­центщицу — злую, беззастенчиво грабящую людей, — и как бы «отомстить» ей за обездоленных. Вместе с тем, он собирался с помощью старухиных денег по­мочь бедным и несчастным, смягчить жизнь матери и сестре, создать себе независимое положение, что­бы затем использовать его для «счастья всего человечества».

Страшный сон снится Раскольникову еще перед «делом», сон, в котором истязают маленькую, тощую крестьянскую клячонку, — символический сон, вобрав­ший в себя все его думы о зле и несправедливости в мире. Такие сны не снятся людям, утратившим всякую совесть и примирившимся с вековечной и всеобщей не­правдой мирового порядка.

Раскольников решился проложить путь в будущее не вместе с трудно и сравнительно медленно видоизме­нявшейся передовой общественной мыслью, а в оди­ночку и сплеча. Решившись на убийство, Раскольников должен был отказаться от демократических социально-утопических мечтаний, с особой силой вспыхивавших в его сознании, когда он стоял и думал на берегу Невы. Да и само решение убить могло возникнуть только тог­да, когда он признал своих прежних товарищей бес­сильными перед мировым злом, когда он пришел к заключению, что путь утопии — это в итоге путь капиту­ляции перед отвергаемой действительностью.

«Теория» для Раскольникова, как и для Базарова в романе «Отцы и дети» И. С. Тургенева, становится источником трагедии. Во имя людей Раскольников за­ставляет себя переступить законы человечности — убить. Но он не может перенести нравственной тяжес­ти своего поступка. Страшные муки совести — его на­казание.