«Человек есть тайна», - писал Ф. М. Достоевский, и именно эту тайну героя он раскрывает в своем психологическом романе «Преступление и наказание».

Рассуждая на заданную тему, хотелось бы сказать о той связи, кото­рая существовала между автором и его будущим героем еще до создания романа. Дело в том, что Достоевский принадлежит к тем писателям, био­графия которых тесно переплетена с творчеством. Вот почему ему удава­лось так глубоко проникать в загадку человека. Разгадывая ее, писатель раскрывает тайну собственной личности, и, наоборот, свою судьбу проеци­рует он на судьбы своих героев.

Достоевского не поняли при жизни, мучившие его проблемы и вопро­сы оказались недоступны современникам, и глобальные пророчества каза­лись плодом болезненного воображения. И в этом смысле Достоевский, действительно, прожил как непонятый и одинокий человек. Он мог бы повторить вслед за Раскольниковым, что «истинно великие люди должны ощущать на свете великую грусть».

Находясь на каторге, становясь все более религиозным (Достоевский уходит на каторгу революционером, «петрашевцем»), «лежа на нарах, в тяжелую минуту грусти и саморазложения...», изгнанник приходит к мысли о создании исповеди-романа. Эта задумка вытекала из духовного опыта каторги, где Достоевский впервые столкнулся с «сильными личностями», стоящими вне морального закона.

«Я никогда не мог понять мысли, что одна десятая доля людей долж­на получить высшее развитие, а остальные девять десятых должны лишь послужить к тому материалом и средством, а сами оставаться в тени, во мраке... Верую..., что царство мысли и света способно водвориться у нас, в нашей России, еще скорее, может быть, чем где бы то ни было... Я не знаю, как все это будет, но это сбудется». Эти строки, вышедшие из-под пера самого Достоевского, отражают основную идею романа, определяют отно­шения автора и героя. Достоевский посредством созданных им образов, сюжетных линий, действий, пейзажей постепенно ниспровергает, показы­вает несостоятельность и чудовищность теории главного героя, теории, порождаемой различными социальными факторами, теории, отвергающей равноценность людей и делящей общество на «избранных», «власть име­ющих» и «тварей дрожащих».

Об этом говорит, прежде всего, композиционная структура произведе­ния. На преступление, выполненное с еще не до конца ясной читателю целью, отводится одна часть романа, тогда как на наказание — пять. При­чем, рассматривая первую часть, можно заметить, как долго автор подво­дит своего героя к решительному шагу. Было однажды своеобразное пре­дупреждение — после сна с замученной лошадью: «Проходя через мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого красного солн­ца. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Сво­бода, свобода!» Но нет, не прорвался нарыв, не вырвался Раскольников из силков своей дьявольской идеи. «Предопределение судьбы» привело его на Сенную площадь, где услышал Раскольников, что завтра в семь часов вечера старуха-процентщица будет одна.

Достоевский, описывая убийство старухи-процентщицы и все сопро­вождавшее его, показывает, что, уверенный в своей идее, Раскольников вовсе не уверен в том, что сможет реализовать ее. Отсутствие ясности в мыслях и страх пронизывают его тело: «Он вошел к себе, как приговорен­ный к смерти...Всем существом своим вдруг почувствовал, что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли, что все вдруг решено окончательно».

А непосредственно в сцене убийства Раскольников ударил топором не только по старухе-процентщице, но и по своей теории: он неожиданно убивает и Лизавету — ту самую «униженную и оскорбленную», ради кото­рой, как он пытается внушить себе, и был поднят топор.

С этого времени в душе Раскольникова, раздираемой муками совести, поселяется страх перед разоблачением, который травит его изо дня в день и не дает почувствовать ту свободу, к которой он так стремился. Ощуще­ние превосходства над всеми так и не приводит к желаемому.

Все последующее время Раскольников анализирует результат своего жестокого эксперимента, лихорадочно оценивая свою способность «пре­ступить». Но автор подводит своего героя к непреложной и страшной истине: преступление его было бессмысленным, погубил он себя напрасно, цели не достиг - «не переступил, на этой стороне остался», оказался чело­веком обыкновенным, «тварью дрожащей». «Те люди (настоящие-то вла­стелины) вынесли свои шаги, и потому они правы, а я не вынес и, стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг», - окончательный итог, подведенный Раскольниковым на каторге.

Автор в своем романе глубоко рисует взаимоотношения главного ге­роя с окружающими его людьми. Это также способствует разгадке его тайны. Так, Достоевский вводит образ Сони Мармеладовой, который игра­ет важнейшую роль в романе. Именно она олицетворяет правду писате­ля. Любовь к ближнему (особенно глубоко это проявляется в сцене при­знания Раскольникова в убийстве) делает образ Сони идеальным. Имен­но с позиции этого идеала в романе и произносится приговор теории.

Для Сони все люди имеют одинаковое право на жизнь. Никто не может добиваться счастья, своего или чужого, путем преступления.

Самым главным обвинением теории Родиона Раскольникова являет­ся сопоставление преступления героя с «преступлением» Сони. Отчаяв­шаяся женщина, испробовавшая все пути и не найдя возможности по­мочь _чужим детям, перешагнула нравственные законы и пошла на уни­жение. Но, переступив через свою честь, Соня возвысила себя, потому что цель ее святая — помочь детям. В отличие от нее, Раскольников, совершив свое преступление, не только никому не помог, но и принес горе и страда­ние себе и любимым людям. Сухому, логическому мышлению Родиона противопоставлены столь милая писателю способность сильно чувство­вать, переживать. Сонечка Мармеладова - это образ кротости, терпения, самоотвержения. Она живет не теориями, а сердцем, любовью и верой. Именно она сыграла главную роль в опровержении теории Раскольнико­ва, она помогла понять герою всю ошибочность и чудовищную бесчеловеч­ность его идеи, «А жить-то, жить как будешь?.. Ну как же без человека-то прожить?» — от этих простых, но глубоких слов рассыпалась безбож­ная и античеловечная теория Родиона Раскольникова. Всей своей жизнью, смирением, состраданием, а главное — любовью, Соня приводит к раская­нию, к пониманию истинных ценностей бытия.

Несостоятельность идеи Раскольникова Достоевский подчеркивает также, вводя образ Порфирия Петровича, являющегося своеобразным двой­ником Родиона Романовича. Дело в том, что следователь, «переболев­ший» этой же «болезнью» в молодости, сейчас «с высоты спокойствия величавого» «излечивает» и направляет на путь истинный молодого и бунтующего Раскольникова.

Достоевский вкладывает в уста Порфирия Петровича собственные мысли, использует его, чтобы «загнать в угол» главного героя, умно, иро­нично высмеять его философию. Следователь с насмешкой спрашивает, как же отличить «необыкновенных» от «обыкновенных»? И что будет, если перепутают люди свою принадлежность и начнут «устранять все препятствия»? Но ответ на этот вопрос, поставленный в середине романа, будет дан только в эпилоге романа, в символическом сне романа. Пока автор с помощью своего героя (следователя) расставляет сети, чтобы дока­зать очевидность заблуждений Раскольникова.

Еще один альтернативный путь последователя теории вседозволенно­сти Достоевский показывает на примере Аркадия Ивановича Свидригайлова, который может завести в тупик.

Свидригайлов, зная, кто убил старуху-процентщицу, говорит Расколь-никову: «Мы с вами одного поля ягоды». Ведь Сзидригайлов тоже счита­ет, «что единичное злодейство позволительно, если конечная цель хоро­ша». Разница между героями состоит в том, что Раскольников способен осознавать свое заблуждение, поскольку в глубине души его всегда жили ясные представления о добре и зле, которые лишь померкли от безысход­ности положения. Свидригайлова же автор представляет читателю как человека, совершившего массу преступлений из-за испорченности собствен­ной натуры. Он не верит в милосердие, справедливость и порядочность, не видит разницы между честью и бесчестием, между добром и злом. Нега­тивное отношение Достоевского к Аркадию Ивановичу передается и Раскольникову. Свидригайлов ненавистен Родиону, так как своими преследо­ваниями оскорбил его сестру Дуню. Для главного героя Аркадий Ивано­вич становится символом насилия, притеснения слабых.

Достоевский, как в кривом зеркале, отражает идеал «сильной личнос­ти» в Свидригайлове, уверенном в том, что ему позволено все: насилие, убийство, разврат. В образе этого героя видится воплощение «идеи» Рас­кольникова в ее законченном виде: с утверждением права на кровь, с циничным отношением ко всем и всему, воинствующим эгоизмом и оп­равданием любой подлости правом сильного. Уродство поведения Свид­ригайлова наглядно демонстрирует тот финал, к которому приходит каж­дый, кто исповедует поклонение порочной воле.

Итак, подводя итог, можно сказать, что в образе своего главного героя автор казнит отрицание самоценности человеческой личности и всем со­держанием романа показывает, что любая человеческая личность свя­щенна и неприкосновенна и что в этом отношении все люди равны.

Все, даже самые идеальные, мерила добра, правды и разума меркнут перед величием и значительностью самой реальности человеческого су­щества, перед его духовностью.