В статье "Забитые люди" Н. А. Добролюбов писал: "В произведениях Ф. М. Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал. Это боль о человеке, который признает себя не в силах или, нако­нец, даже не вправе быть человеком, настоящим, полным са­мостоятельным человеком самим по себе".

Роман Ф. М. Достоевского "Преступление и наказа­ние" — это книга о жизни обездоленных, это боль писателя за поруганную честь "маленького" человека. Перед чи­тателем разворачиваются картины страданий "маленьких" людей. Их жизнь протекает в грязных каморках, на бульваре.

Холодно и безразлично смотрит сытый Петербург на обездоленных. Трактирная и уличная стихия вмешивается в судьбы людей, накладывает отпечаток на их переживания и поступки. Вот женщина, которая бросается в канал.... А вот по бульвару идет пьяная пятнадцатилетняя девочка. Эта страшная картина вызывает горькие мысли у Расколь­никова. Он знает, чем и как закончит жизнь эта растоп­танная с юных лет человеческая душа. "Бедная девочка!.. Очнется, поплачет, потом мать узнает... Сначала прибьет, а потом высечет, больно и с позором, пожалуй, и сгонит... А не сгонит, так все-таки пронюхают Дарьи Францевны, и начнет шмыгать моя девочка туда да сюда... Потом тотчас больница (и это всегда у тех, которые у матерей живут очень честных и тихонько от них пошаливают), ну а там... а там опять больница... вино... кабаки... и еще больница... года через два-три — калека, итого житья ее девятнадцать аль восемнадцать лет от роду всего-с..."

И гневом дышат его слова, когда он с возмущением гово­рит, что существующая жизнь оправдывает подобное созна­тельное унижение человека: "Это, говорят, так и следует. Та­кой процент, говорят, должен уходить каждый год..." В этот процент и попали Мармеладов, Катерина Ивановна, Соня, Дуня Раскольникова.

Типичный приют столичной бедноты — жалкая комната Мармеладовых. При виде этой комнаты, нищеты обитателей понятной становится та горечь, с которой ее хозяин не­сколько часов назад рассказывал Раскольникову историю своей жизни, историю своей семьи. Рассказ Мармеладова о себе в грязном трактире — это потрясающая исповедь "погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств". Это вопль о помощи. Горький пьяница, пропивающий последние чулки жены, теряющий службу из-за своего порока, Мармеладов дошел до последней ступе­ни человеческого падения. "Нас обкрадывал да в кабак носил", — говорит Катерина Ивановна.

Но сам порок Мармеладова объясняется безмерностью его несчастий, сознанием обездоленности, приниженности, которые приносит ему нищета. "Милостивый государь, — начал он почти с торжественностью, — бедность не порок, это истина. Знаю я, что и пьянство не добродетель, и это тем паче. Но нищета, милостивый государь, нищета — порок-с. В бедности вы еще сохраняете свое благородство врожденных чувств, в нищете же — никогда и никто". Мармеладов — человек, которому "некуда идти". Отчаянием человека-одиночки звучит его жалоба: "Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти. Ибо бывает такое время, когда непременно надо хоть куда-нибудь да пойти!"

Мармеладов все дальше катится вниз, но и в падении он сохранил лучшие человеческие порывы, способность сильно чувствовать, по словам Д. И. Писарева, "ему не изменила естественная деликатность и чуткость глубоко нежного ха­рактера". Последнее душевное движение Мармеладова — это мольба к Катерине Ивановне и Соне о прощении.

Да, действительно, всю жизнь Катерина Ивановна ищет, чем и как прокормить своих детей, она терпит нужду и лишения. Гордая, горячая, непреклонная, оставшись вдовой с тремя детьми, она под угрозой голода и нищеты была вынуждена, "плача и рыдая, и руки ломая, выйти замуж за невзрачного чиновника, вдовца с четырнадцатилетней доче­рью Соней, который, в свою очередь, женится на Катерине Ивановне из чувства жалости и сострадания. Тут невольно вспоминаются слова Мармеладова: "Понимаете ли вы, что значит, когда уже некуда больше идти"? Нужда, нищета давят семью Мармеладова, доводят Катерину Ивановну до чахотки, но в ней живет чувство собственного достоинства. Сам Достоевский говорит о ней: "А Катерина Ивановна была сверх того и не из забитых, ее можно было совсем убить обстоятельствами, но забить ее нравственно, то есть запугать и подчинить себе ее волю нельзя было". Вот это стремление почувствовать себя полноценным человеком и заставило Катерину Ивановну устроить шикарные поминки. Достоевский постоянно подчеркивает это стремление слова­ми "гордо и с достоинством осмотрела своих гостей", "не удостоила ответом", "громко заметила через стол". Рядом с чувством самоуважения в душе Катерины Ивановны живет другое большое чувство — доброта. Она старается оправ­дать своего мужа, говоря: "Вообразите, Родион Романович, в кармане у него пряничного петушка нашла: мертво-пьяный идет, а про детей помнит". Она, крепко прижимая Соню, как будто грудью хочет защитить ее от обвинений Лужина, говорит: "Соня! Соня! Я не верю!" В поисках справедливости Катерина Ивановна выбегает на улицу. Она понимает, что после смерти мужа дети обречены на голодную смерть, что судьба немилостива к ним.

Так Достоевский, противореча себе, опровергает теорию утешительства и смирения, якобы приводящую всех к сча­стью и благополучию, когда Катерина Ивановна отвергает утешение священника. Трагичен конец Катерины Иванов­ны. В беспамятстве бежит она к генералу, чтобы просить о помощи, но их сиятельство обедают, и перед ней закрывают двери. Больше нет надежды на спасение, и Катерина Ива­новна решается на последний шаг: она идет просить ми­лостыню. Очень впечатляет сцена смерти бедной женщины. Слова, с которыми она умирает, ("уездили клячу", "надорва­лась"), перекликаются с образом замученной, забитой до смерти клячи, которая когда-то приснилась Раскольникову. Образ надорвавшейся лошади у Ф. Достоевского, стихотво­рение Н. Некрасова об избиваемой кляче, сказка М. Сал­тыкова-Щедрина "Коняга" — это обобщенный, трагический образ замученных жизнью людей. В лице Катерины Иванов­ны запечатлен трагический образ горя. Этот образ заклю­чает в себе огромную силу протеста. Он встает в ряд вечных образов мировой литературы.

Трагизм существования отверженных воплощен и в обра­зе Сони Мармеладовой. Достоевский любил контрастно отте­нять трагическое, ставя его рядом с пошлым, будничным, смеш­ным. Так появляется первый раз Соня в кричащем костюме продажной женщины у постели отца. Этот нелепый костюм заставляет почувствовать трагичность судьбы его обладатель­ницы. А судьба Сони трагична. Ей также некуда идти в этом мире, ибо, по словам Мармеладова, "много ли может бедная, но честная девица честным трудом заработать". Сама жизнь отвечает на этот вопрос отрицательно. Вот и идет Соня тор­говать собой, чтобы спасти семью от голода, так как выхода нет, она не имеет права покончить с собой. Д. И. Писарев писал: "Может быть, Софья Семеновна так же сумела бы броситься в Неву, но, бросаясь в Неву, она не могла бы выло­жить на стол перед Катериной Ивановной 30 целковых, в которых заключался весь смысл и все оправдание ее безнрав­ственного поступка". Положение тупика, когда даже исход самоубийства невозможен для бедного человека, толкает лю­дей на моральные преступления против самих себя, ставит перед выбором: нарушить нравственность — преступно, не нарушить — тоже преступно по отношению к близким. Не пойди Соня на нарушение норм нравственности, и дети умер­ли бы с голоду. Образ Сони превращается в обобщающий образ вечных жертв. Поэтому Раскольников восклицает: "Со­нечка Мармеладова! Вечная Сонечка".

Образ Сони является проводником взглядов на жизнь са­мого автора. Все в ее образе говорит о величии нравственного подвига, о сострадании к людям, о силе души, о стремлении к самоуничижению, к смирению.

Горькая участь и душевная сила Сони запечатлены во внешнем облике: "...в комнату, робко озираясь, вошла одна девушка... Это была Софья Семеновна Мармеладова... Теперь это была скромно и даже бедно одетая девушка, очень еще молоденькая, почти похожая на девочку, с скромною и при­личною манерой, с ясным, но как будто несколько запуган­ным лицом..."

Характерными деталями Ф. Достоевский подчеркивает униженное положение Сони в этом мире: "Соня села, чуть не дрожа от страху, и робко взглянула на обеих дам", "Соня опять села и опять робко, потерянно, поскорей взглянула на обеих дам и вдруг потупилась".

Это робкое забитое существо становится моральным наставником, ибо его устами говорит Ф. Достоевский. Глав­ное в характере Сони — это смирение, всепрощающая хри­стианская любовь к людям, религиозность. Вечное смирение, вера в Бога придают ей силы, помогают жить. По­этому именно она заставляет Раскольникова признаться в преступлении, доказав, что истинный смысл жизни в страдании.

Раскольников спрашивает у нее, что делать ему теперь. Соня отвечает: "Пойди сейчас, сию же минуту, стань на пере­крестке, поклонись, поцелуй сначала землю, которую ты осквернил, а потом поклонись всему свету, на все четыре сто­роны, и скажи всем, вслух: "Я убил!" Чтобы показать мораль­ную силу Сони, Достоевский пишет, что и на каторге, куда пошла она за Раскольниковым каторжане полюбили ее. Под ее влиянием излечивается от душевной травмы и Раскольни­ков. Образ Сони был единственным светом Ф. М. Достоев­ского в общем мраке безнадежности.

Сонечка Мармеладова — это олицетворение любви к лю­дям. Она сохранила чистоту души в той грязи, в которую толкнула ее жизнь.

Образ Сони — это обобщенный образ страдания человеческого. Но этот образ заключает в себе и огромное реали­стическое содержание. Судьба Сони как жертвы мерзостей, уродств собственнического строя, при котором женщина становится предметом купли-продажи, приобретает широкое обобщающее значение. Подобная судьба уготована и Дуне Раскольниковой, которая должна была пойти дорогой Сони. Единственно реальный путь для девушки без средств — это путь продажи себя, только лицу определенному, в данном случае Лужину.

Очень подробно, психологически верно изображая "бедных людей", Ф. М. Достоевский проводит основную идею романа: дальше так жить нельзя.