Среди различных мнений и суждений литературных кри­тиков и просто любителей поэтического жанра бытует расхожее выражение «женская поэзия». Подобный ярлык стремятся повесить на все без исключения творения представительниц прекрасного, но слабого пола. Справедливо ли проводить по­добную «демаркационную линию» в литературе, разделяя по­эзию по половому признаку? Безусловно, это издержки исто­рического наследия, извечного подчинения женщин мужчинам, постоянной и последовательной доминанты мужс­кого начала во всех сферах человеческого бытия. Однако су­ществует и обратная сторона этой пропитанной духом време­ни медали. Слишком сложно было женщине найти внутри себя силы, чтобы заявить о себе наравне с мужчиной. Крайне не­благосклонно было общественное мнение к подобным поступ­кам. А. С. Пушкин в романе «Евгений Онегин» вывел на сцену смелую героиню Татьяну, которая не побоялась первой при­знаться в своих чувствах, идя наперекор всем устоявшимся традициям и нормам морали. Но это был литературный персо­наж, вымышленный, идеализированный образ. Анна Андреев­на Ахматова нашла в себе уверенность, чтобы уже в двадцать два года заставить литературную общественность обратить на себя внимание. Да, это была женская поэзия. Но она была силь­на и прекрасна. Это была поэзия женского сердца, вырвавшая­ся наружу вулканической лавой страстей, переживаний, меч­таний, обманов. Ахматова говорила проникновенно и громко. Она обращалась от имени каждой женщины, способной лю­бить и желавшей быть любимой. Она своим героическим при­мером научила женщин говорить:

 

Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахли морем

На блюде устрицы во льду.

Он мне сказал:

«Я верный друг!»

И моего коснулся платья...

Как не похожи на объятья

Прикосновенья этих рук...

 

Ахматова в своей поэзии представила широкой массе читателей бесконечное многообразие именно женских судеб. Образы жены и любовницы, вдовы и матери, сестры-музы и судьбы-разлучницы переплетаются в бесконечных повество­вательных миниатюрах великой поэтессы. По выражению А. М. Коллонтай, Ахматова подарила миру «целую книгу женс­кой души». Без сомнения, никто не знает о тайных пережива­ниях женщины лучше ее самой. И уж тем более никто не смог бы передать это в стихотворной форме лучше и проникно­веннее, чем это сделала Анна Ахматова.

Лирическая героиня Ахматовой поначалу юна, как и сама поэтесса. Она полна чувств и желаний, она открыта миру и Ему, тому единственному, ради которого можно все потерять, не получив ничего взамен. Ахматова поражает в самое сердце острой стрелой своей искренности. Ее слова, обращенные к собирательному образу, идеалу возлюбленного, несут в себе прелестную робость с оттенком романтической наивности:

 

Я с тобой не стану пить вино,

Оттого что ты мальчишка озорной.

Знаю я—у вас заведено

С кем попало целоваться под луной.

А у нас — тишь да гладь,

Божья благодать.

А у нас — светлых глаз

Нет приказу поднимать.

 

Однако юной, трепетной девичьей душе уже известны и первые разочарования, страдания и любовные муки. Она мудра не по годам; она знает, какова цена настоящему счастью и смиренно готовится принести себя в жертву:

 

Настоящую нежность не спутаешь

Ни с чем. И она тиха.

Ты напрасно бережно кутаешь

Мне плечи и грудь в меха

 

И напрасно слова покорные

Говоришь о первой любви.

Как я знаю эти упорные,

Несытые взгляды твои!

 

При этом выбор в пользу «великой земной любви» герои­ня лирики Ахматовой делает сознательно и вопреки духов­ным нравственным предписаниям. Словно поддавшаяся ча­рам ангела-искусителя Азазеля, научившего женщину пользоваться ее главным оружием — красотой, она делает все, чтобы возвысить свою земную привлекательность, обратить на себя Его внимание:

 

Ты куришь черную трубку,

Так странен дымок над ней.

Я надела узкую юбку,

Чтоб казаться еще стройней.

 

О, как сердце мое тоскует!

Не смертного ль часа жду?

А та, что сейчас танцует,

Непременно будет в аду.

 

Ахматова в своей любовной лирике штрихами обрисовы­вает и судьбу женщины-поэта. Конечно, здесь она выносит на читательский суд собственный автопортрет. Одним из самых главных адресатов любовной лирики Ахматовой был поэт Николай Владимирович Недоброво, писавший ей: «С тобой в разлуке, от твоих стихов я не могу душою оторваться». Са­мые сильные и яркие любовные переживания застигали Ах­матову в Петербурге—Петрограде—Ленинграде. Все эти фак­ты находят отражение в стихах:

 

В последний раз мы встретились тогда

На набережной, где всегда встречались.

Была в Неве высокая вода,

Инаводненъя в городе боялись.

 

Он говорил о лете и о том,

Что быть поэтом женщине — нелепость.

Как я запомнила высокий царский дом

И Петропавловскую крепость...

 

По мере взросления Ахматовой нотки беспробудной тос­ки и бескрайней печали начинают преобладать в безупречнойгармонии ее стихов. Мотивы безответной любви, жестокой душевной черствости, предчувствие разлуки — все это сли­лось воедино с ощущением витающей в воздухе творческой интеллигенции обреченности:

 

Столько просьб у любимой всегда!

У разлюбленной просьб не бывает...

Как я рада, что нынче вода

Под бесцветным ледком замирает...

 

Но та недюжинная сила любви, которая царила в душе у Ахматовой и которую поэтесса пронесла сквозь всю свою жизнь, не покидала лирическую героиню даже в самые труд­ные минуты ее жизни:

 

Так дни идут, печали умножая.

Как за тебя мне Господа молить?

Ты угадал:моя любовь такая,

Что даже ты ее не мог убить.

 

В своем более позднем творчестве Анна Ахматова уделяет большее внимание гражданской, патриотической лирике. Однако обращения к теме любви присутствуют все равно. Теперь любовь не подчиняет себе весь окружающий мир, не является центром Вселенной, тем единственным светилом в холодной космической мгле. Теперь она подчинена миру: все события, происходящие вокруг, вносят свой неповторимый колорит и пикантный вкус в возвышенное чувство любви. Но от этого любовь в стихах Ахматовой становится еще бо­лее изысканной и прекрасной.