Основной круг философской проблематики эпопеи В. Гроссмана «Жизнь и судьба» — жизнь и судьба, свобода и насилие, законы войны и жизни народа. Писатель видит в войне не столкновение армий, а столкновение миров, столкно­вение различных взглядов на жизнь, на судьбу отдельного че­ловека и народа. Война выявила коренные проблемы совре­менности, вскрыла основные противоречия эпохи.

В романе две основные темы — жизнь и судьба.

«Жизнь» — это свобода, неповторимость, индивидуаль­ность; «судьба» — необходимость, давление государства, не­свобода. Комиссар Крымов говорит: «Как странно идти по пря­мому, стрелой выстреленному коридору. А жизнь такая пута­ная тропка, овраги, болотца, ручейки, степная пыль, несжатый хлеб, продираешься, обходишь, а судьба прямая, струночкой идешь, коридоры, коридоры, коридоры, в коридорах двери».

Судьба основных действующих лиц трагическая или дра­матическая. В героизме Гроссман видит проявление свободы. Капитан Греков, защитник Сталинграда, командир бесшабаш­ного гарнизона «дома шесть дробь один», выражает не только сознание «правого дела борьбы с фашизмом», отношение к войне как к трудной работе, самоотверженность и здравый смысл, но и непокорство натуры, дерзость, независимость по­ступков и мыслей. «Все в нем — и взгляд, и быстрые движения, и широкие ноздри приплюснутого носа — было дерзким, сама дерзость». Греков — выразитель не только народного, нацио­нального, но и всечеловеческого, свободолюбивого духа (неда­ром его фамилия Греков).

Главный конфликт романа — конфликт народа и государ­ства, свободы и насилия. «Сталинградское торжество опреде­лило исход войны, но молчаливый спор между победившим народом и победившим государством продолжался. От этого спора зависела судьба человека, его свобода». Этот конфликт прорывается наружу в размышлениях героев о коллективиза­ции, о судьбе «спецпереселенцев», в картинах колымского ла­геря, в раздумьях автора и героев о тридцать седьмом годе и его последствиях.

Колымский лагерь и ход войны связаны между собой. Гроссман убежден, что «часть правды — это не правда». Арес­тованный Крымов ловит себя на мысли, что ненавидит пыта­ющего его особиста больше, чем немца, потому что узнает в нем самого себя.

Гроссман изображает народные страдания: это и изображе­ние лагерей, арестов и репрессий, и их разлагающего влияния на души людей и нравственность народа. Храбрецы превраща­ются в трусов, добрые люди — в жестоких, стойкие — в мало­душных. Людей разрушает двойное сознание, неверие друг в друга. Причины данных явлений — сталинское самовластие и всеобщий страх. Сознанием и поведением людей со времен революции управляют идеологические схемы, приучившие нас считать, что цель выше морали, дело выше человека, идея выше жизни. Насколько опасна такая перестановка ценностей, видно из эпизодов, когда Новиков на восемь минут задержал наступление, то есть, рискуя головой, идет на невыполнение сталинского приказа ради того, чтобы сберечь людей. А для Гетманова «необходимость жертвовать людьми ради дела всег­да казалась естественной, неоспоримой не только во время войны».

Отношение к судьбе, к необходимости, к вопросу о вине и ответственности личности перед лицом обстоятельств жизни у героев романа разное.

Штурмбанфюрер Кальтлуфт, палач у печей, убивший пять­сот девяносто тысяч людей, пытается оправдать это приказом свыше, своей подневольностью, властью фюрера, судьбой: «судьба толкала его на путь палача». Но автор утверждает: «Судьба ведет человека, но человек идет потому, что хочет, и он волен не хотеть».

Смысл параллелей Сталин — Гитлер, фашистский ла­герь — колымский лагерь в том, чтобы заострить проблему вины и ответственности личности в самом широком, философ­ском плане. Когда в обществе творится зло, в той или иной степени в нем виноваты все. Пройдя через трагические испы­тания XX века — Вторую мировую войну, гитлеризм и стали­низм, — человечество начинает осознавать тот факт, что по­корность, зависимость человека от обстоятельств, рабство ока­зались сильны. И в то же время в образах героев Отечественной войны Гроссман видит свободолюбие и совестливость. Что пре­высит в человеке и человечестве? Финал романа открыт.