Показать бы тебе, насмешнице

И любимице всех друзей,

Царскосельской веселой грешнице,

Что случится с жизнью твоей...

А. Ахматова

 

Неповторимую и искреннюю поэзию оставила пос­ле себя Анна Андреевна Ахматова. Эмоциональный дневник и правдивейшую летопись времени представ­ляет ее лучшая поэма «Реквием».

Читая великие страницы, поражаешься мужеству и стойкости женщины, сумевшей не только все это дос­тойно пережить, но и переплавить свои и людские стра­дания в стихи.

 

Подымались, как к обедне ранней,

По столице одичалой шли,

Там встречались мертвых бездыханней,

Солнце ниже и Нева туманней,

А надежда все поет вдали.

Приговор...

И сразу слезы хлынут,

Ото всех уже отделена.

Словно с болью жизнь из сердца вынут,

Словно грубо навзничь опрокинут,

Но идет... Шатается... Одна...

 

Ни один правдивейший документ истории не дает такого эмоционального накала, как произведение Анны Андреевны. Она сумела передать личные страдания, пе­режитые миллионами россиян, как интимнейшее и су­губо личное чувство. Воистину, это дано избранным!

 

Семнадцать месяцев кричу, Зову тебя домой,

Кидалась в ноги палачу,

Ты сын и ужас мой.

Все перепуталось навек,

И мне не разобрать

Теперь, кто зверь, кто человек,

И долго ль казни ждать.

 

Поэма писалась с перерывами двадцать шесть лет, менялась жизнь, старше и мудрее становилась Ахмато­ва. Произведение, как лоскутное одеяло, собрано из ос­трейших эпизодов российской действительности. Годы репрессий легли на страну и души людей неизгладимой болью.

 

И упало каменное слово

На мою еще живую грудь.

Ничего, ведь я была готова,

Справлюсь с этим как-нибудь.

У меня сегодня много дела:

Надо память до конца убить,

Надо, чтоб душа окаменела,

Надо снова научиться жить.

 

В небольшой по объему поэме Анне Андреевне уда­лось философски осмыслить и передать настроение трагичнейшего эпизода русской истории, когда лома­лись судьбы и жизни миллионов граждан страны. Бла­годаря мужеству А. Ахматовой и подобным ей мы знаем правду о том страшном времени.

 

Это было, когда улыбался

Только мертвый, спокойствию рад.

И ненужным привеском, болтался

Возле тюрем своих Ленинград.

И когда, обезумев от муки,

Шли уже осужденных полки,

И короткую песню разлуки

Паровозные пели гудки,

Звезды, смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами черных марусь.