Неужели никому из них (новым поколени­ям)

не суждено величайшая радость: чи­тать,

например,»Медного всадника», вос­хищаясь

каждым ритмическим ходом, каждой паузой,

каждым пиррихием?

Корней Чуковский

 

«Только вот поэтов, к сожалению, нету — впрочем, может, это и не нужно», — писал В.Маяковский. А в это время прекрасных поэтов, которые служили искусству, а не классу, травили и расстреливали. Видимо, не счи­тал за истинного поэта Владимир Маяковский и Анну Андреевну Ахматову. Судьба ее даже для нашего жесто­кого века трагична. В 1921 году расстреляли ее мужа, поэта Николая Гумилева, якобы за соучастие в контрре­волюционном заговоре. Что из того, что к этому време­ни они были в разводе! Их по-прежнему связывал сын Лев. Судьба отца повторилась в сыне. В тридцатые годы по ложному обвинению он был арестован. «В страшные годы ежовщины я провела семнадцать месяцев в тюрем­ных очередях в Ленинграде», — вспоминает Ахматова в предисловии к «Реквиему». Жутким ударом, «каменным словом» прозвучал смертный приговор, замененный потом лагерями. Затем почти двадцать лет ожидания сына.

В 1946 году выходит «знаменитое» ждановское поста­новление, которое оболгало Ахматову и Зощенко, закрыло перед ними двери журналов. К счастью, поэтесса смогла выдержать все эти удары, прожить достаточно долгую жизнь и подарить людям чудесные произведения.

Вполне можно согласиться с Паустовским, что «Анна Ахматова — целая эпоха в поэзии нашей страны». Ана­лизировать такую сложную вещь, как поэма «Реквием», трудно. И, конечно, я смогу сделать это только поверх­ностно. Сначала небольшой словарь. Лирический герой (героиня) — образ поэта в лирике, как бы «двойник» ав­тора-поэта. Это способ выражения авторских чувств и мыслей.

Соотношение между лирическим героем и поэтом примерно такое, как между литературным героем и ре­альным человеком (прототипом). Сравнение — сопос­тавление двух предметов и явлений, обладающих общим признаком, для пояснения одного другим. Сравнение состоит из двух частей, соединенных союзами так, как будто, словно, будто и другими. Но может быть и бессо­юзным, например, у Ахматовой: «И ненужным привес­ком болтался возле тюрем своих Ленинград».

Эпитет — художественное определение. Оно выража­ет часто отношение автора к предмету путем выделения какого-то наиболее важного для этого автора признака. Например, у Ахматовой «кровавые сапоги». Обычное определение (кожаные сапоги) не будет эпитетом.

Метафора — употребление слов в переносном смыс­ле и перенесение действий и признаков одних предме­тов на другие, в чем-то сходные. У Ахматовой: «А надеж­да все поет вдали», «Легкие летят недели». Метафора — это как бы скрытое сравнение, когда не называется пред­мет, с которым сравнивают. Например, «желтый месяц входит в дом» — метафора. А если бы: «желтый месяц входит», как гость (призрак и т.п.), то сравнение.

Антитеза — противопоставление: оборот, в котором сочетаются резко противоположные понятия и пред­ставления. «...И мне не разобрать теперь, кто зверь, кто человек» (Ахматова). Гипербола — преувеличение, основанное на том, что сказанное не следует понимать буквально, оно создает образ. Обратным гиперболе будет преуменьшение (ли­тота). Пример гиперболы: «Еле в стул вмещается па­рень. Один кулак — четыре кило». Маяковский.

Главная мысль поэмы «Реквием» — выражение народ­ного горя, горя беспредельного. Страдания народа и лирической героини сливаются. Сопереживание чита­теля, гнев и тоска, которые охватывают при чтении по­эмы, достигаются эффектом сочетания многих художе­ственных средств. Интересно, что среди последних практически нет гипербол. Видимо, это потому, что горе и страдания настолько велики, что преувеличивать их нет ни нужды, ни возможности. Все эпитеты подо­браны так, чтобы вызвать ужас и отвращение перед на­силием, показать запустение города и страны, подчерк­нуть мучения. Тоска «смертельная», шаги солдат «тяже­лые», Русь «безвинная», «черные маруси» (арестантские машины, иначе «черный ворон(ок)». Часто употребля­ется эпитет «каменный»: «каменное слово», «окамене­лое страдание» и т.д. Многие эпитеты близки к народ­ным: «горячая слеза», «великая река» и т.д. Вообще же народные мотивы очень сильны в поэме, где связь ли­рической героини с народом особая:

 

И я молюсь не о себе одной,

А обо всех, кто там стоял со мною

И в лютый холод, и в июльский зной

Под красною ослепшею стеной.

 

Обращает внимание последняя строчка. Эпитеты «красная» и «ослепшая» по отношению к стене создают образ стены, красной от крови и ослепшей от слез, про­литых жертвами и их близкими. Сравнений в поэме не­много. Но все так или иначе подчеркивают глубину горя, меру страданий. Некоторые относятся к религиозной символике, которую Ахматова часто использует. В поэме есть образ, близкий всем матерям, Матери Христа, молча переносящей свое горе. Некоторые сравнение не изгладятся из памяти:

 

Приговор... И сразу слезы хлынут,

Ото всех уже отдалена,

Словно с болью жизнь из сердца вынут...

 

И вновь народные мотивы: «И выла старуха, как ра­неный зверь». «Буду я, как стрелецкие женки, под крем­левскими башнями выть». Надо вспомнить историю, когда Петр I сотнями казнил мятежных стрельцов. Ах­матова как бы олицетворяет себя в образе русской жен­щины времени варварства (17 век), которое вновь вер­нулось в Россию. Больше всего, мне кажется, в поэме использовано метафор. «Перед этим горем гнутся горы...». С этой метафоры начинается поэма. Это сред­ство позволяет добиться удивительной краткости и вы­разительности. «И короткую песню разлуки паровозные пели гудки», «Звезды смерти стояли над нами», «безвин­ная корчилась Русь». А вот еще: «И своей слезой горя­чей новогодний лед прожигать». Вспоминается Пуш­кин, любимый поэт Ахматовой, «лед и пламень». Вот еще один ее мотив, очень символичный: «Но крепки тю­ремные затворы, а за ними каторжные норы...» перекли­кается с посланием декабристам. Есть и развернутые ме­тафоры, представляющие целые картины:

 

Узнала я, как опадают лица,

Как из-под век выглядывает страх,

Как клинописи жесткие страницы

Страдание выводит на щеках.

Мир в поэме как бы разделен на добро и зло, на пала­чей и жертвы, на радость и страдания.

 

Для кого-то веет ветер свежий,

Для кого-то нежится закат

Мы не знаем, мы повсюду те же,

Слышим лишь ключей постылый скрежет

Да шаги тяжелые солдат.

 

Здесь даже тире подчеркивает антитезу. Это средство используется очень широко. «И в лютый холод, и в июль­ский зной», «И упало каменное слово на мою еще жи­вую грудь», «Ты сын и ужас мой» и т.д. В поэме много и других художественных средств: аллегорий, символов, олицетворений, удивительны комбинации и сочетания их. Все вместе это создает мощную симфонию чувств и переживаний. Для создания нужного эффекта Ахматова употребляет почти все основные стихотворные размеры, а также различный ритм и количество стоп в строках. Все эти средства лишний раз доказывают, что поэзия Анны Ахматовой, действительно, «свободная и крылатая».