Какие ассоциации приходят на ум при упоминании име­ни Анны Андреевны Ахматовой? Любовь, страстная и тра­гичная, спасительной звездой прошедшая вместе с босоно­гой девчонкой с черноморского побережья Херсона, затем прелестной гимназисткой Царского Села сквозь хаос ледя­ного безвременья, объявший нашу страну на заре XX столе­тия; самоотверженная преданность Родине, молчаливо созер­цавшей собственную неизбежную гибель; материнское горе, стучавшееся тогда без разбору во многие дома своим безжа­лостно-грубым кулаком пролетарской диктатуры. И над всем этим сиял в лучах негасимого света робкой надежды восхи­тительным расписным куполом мир рифм и образов вели­кой поэтессы. Нет, великого поэта. Ахматова ненавидела сло­во «поэтесса», называя себя исключительно «поэтом». Она мужественно разделила горечь безвозвратных потерь русской интеллигенции. Она не была сломлена испытаниями, под тя­жестью которых отрекались от своих идей и убеждений мно­гие мужчины. Она осталась, когда можно было уйти; она была, когда просто немыслимо было быть; она будет и по сей день, и дальше останется в сердцах русских людей великой женщи­ной-поэтом.

Без сомнения, центральной темой творчества Анны Ахма­товой является Любовь. Первые ее стихи, вынесенные на суд широкой публики, были представлены в журнале «Аполлон» в 1911 году, за год до выхода сборника «Вечер», и сразу получи­ли широкий отклик у читателей и одобрение известных по­этов того времени. Она сразу заявила о себе как о серьезном режиссере-постановщике чувственной драмы. Любовная ли­рика Ахматовой — не детский лепет романтического дитяти, а отражение пережитого, заполнившее испитый до дна бокал страстей и желаний, разочарований и надежд:

 

В пушистой муфте руки холодели.

Мне стало страшно, стало как-то смутно.

О, как вернуть вас, быстрые недели

Его любви, воздушной и минутной...

 

Ахматова словно знает все тайны человеческих отношений. Иногда в ее голосе слышны ноты безысходности и сожаления о том, что нет ничего чувственно-вечного. Она словно приотк­рывает завесу ослепляющего людей минутного счастья:

 

Есть в близости людей заветная черта,

Ее не перейти влюбленности и страсти, —

Пусть в жуткой тишине сливаются уста

И сердце рвется от любви на части...

Стремящиеся к ней безумны, а ее

Достигшие — поражены тоскою...

Теперь ты понял, отчего мое

Не бьется сердце под твоей рукою.

 

Лирическая героиня Ахматовой не олицетворяет собой какой-то безупречно-определенный человеческий образ с соответствующими ему чертами характера. Она и любима, и отвергнута, кого-то возносит на алтарь, а кого-то без сожале­ния покидает. Она холодна и неприступна, но если пригля­деться, то легко заметить тайное томление в глазах бездон­ной глубины, манящих захлебнуться солеными волнами безудержной страсти.

Любовь к Родине занимает особенное место в творчестве А. А. Ахматовой. Уже повзрослевшая вместе с поэтом лири­ческая героиня, сознавая происходящее вокруг, весь ужас и неизбежность Апокалипсиса, делает вполне осознанный выбор:

 

Мне голос был.

Он звал утешно,

Он говорил: «Иди сюда,

Оставь свой край, глухой и грешный,

Оставь Россию навсегда.

Я кровь от рук твоих отмою,

Из сердца выну черный стыд,

Я новым именем покрою

Боль поражений и обид».

Но равнодушно и спокойно

Руками я замкнула слух,

Чтоб этой речью недостойной

Не осквернился скорбный дух.

 

Ахматова остается со своим народом. Она знает, что толь­ко здесь ее поэзия будет понята и прочувствована. Она жела­ет, чтобы судьба страны стала и ее судьбой. Ахматова вместе с тем осуждает эмигрантов, не признает их право на отступ­ление. Для Ахматовой подобный поступок равносилен дезер­тирству, подлому и малодушному предательству:

 

Не с теми я, кто бросил землю

На растерзание врагам.

Их грубой лести я не внемлю,

Им песен я своих не дам...

 

И Родина, к которой обращается в стихах Ахматова, это не только собирательный образ всей России. Родина — это и Царское Село, и Павловск, и Петербург, и места в Тверской губернии Слепнёво и Бежецк:

 

Все мне видится

Павловск холмистый,

Круглый луг, неживая вода,

Самый томный и самый тенистый,

Ведь его не забыть никогда...

Там белые церкви и звонкий, светящийся лед,

Там милого сына цветут васильковые очи.

Над городом древним алмазные русские ночи

И серп поднебесный желтее, чем липовый мед...

 

Свои нежные чувства к любимым местам страны она без­раздельно связывает с ее историей. В стихотворении «Голос памяти» Ахматова словно беседует сама с собой:

 

Что ты видишь, тускло на стену смотря,

В час, когда на небе поздняя заря?

Чайку ли на'синёй скатерти воды

Или флорентийские сады?

Или парк огромный Царского Села,

1де тебе тревога путь пересекла?..

Нет, я вижу стену только — и на ней

Отсветы небесных гаснущих огней.

 

В годы беспощадных сталинских репрессий, когда судьба нанесла Ахматовой два тяжелейших удара — расстрел мужа Николая Гумилёва и арест единственного сына, — она создает свой шедевр — «Реквием». Посвящение всем жертвам кро­вавого террора, обвинение и обличение власти, повествова­ние о страданиях невинных людей — все нашло отражение в этом произведении. Естественно, что никаких рукописей и уж, тем более, печатного варианта «Реквиема» в то время не существовало:

 

Звезды смерти стояли над нами,

И безвинная корчилась Русь

Под кровавыми сапогами

И под шинами черных «марусъ»…

 

Подобные строки — это был фактически смертный приго­вор самой себе. А Ахматова должна была жить. Она уже тогда Чувствовала, что принадлежит своей стране, своему народу больше, чем одной себе. Она предвидела, что на долю ее сооте­чественников выпадет еще более тяжкое и страшное испыта­ние. И именно она, Ахматова, должна была в трудную минуту поддерживать патриотический дух народа.

И вот это случилось. Война... Она застала Ахматову в Ле­нинграде, где в июле 1941 года родилось стихотворение, спа­сительным глотком свежего воздуха облетевшее всю страну:

 

И та, что сегодня прощается с милым, —

Пусть боль свою в силу она переплавит.

Мы детям клянемся, клянемся могилам,

Что нас покориться никто не заставит.

 

Победа для Ахматовой, как и для всех героев-патриотов, стала смыслом жизни. Она переживала общенародную траге­дию как свою личную. Для нее отстоять свою землю, свою Родину значило сохранить культуру и родную речь, родной язык. Язык, на котором она думала, говорила, писала. Язык, который понимали и чувствовали во всех уголках России. Язык, ради обладания которым Ахматова променяла роскошь и уют лондонских и парижских салонов на жалкое, нищенс­кое и голодное существование в нелепом и бессмысленном Советском государстве.

Но судьба не помиловала Ахматову и после победы над фашизмом. Ее исключили из Союза советских писателей, лишили даже продовольственных карточек. Власти старались всеми силами уничтожить талант гениального поэта. Имя Ах­матовой надолго было вычеркнуто из литературы. Однако в сердцах людей, которые не стали приспособленцами в новой системе, маргиналами, отрекшимися ради карьеры и благо­получия даже от своих родителей, в сердцах исконно рус­ских людей, пронесших веру в истинные человеческие цен­ности сквозь все круги советского ада, творчество великого поэта Анны Андреевны Ахматовой всегда находило живой отклик. Ее помнили и любили. Ее помнят и любят. Ее будут помнить и будут любить.