В русской литературе тема путешествия, тема дороги встречается очень часто. Можно назвать такие произведения, как «Мертвые души» Гоголя или «Герой нашего времени» Лермонтова. Этот мотив часто использовался как сюжетообразующий. Однако иногда он сам по себе является одной из центральных тем, целью которой является описание жизни России в определенный период времени. Ярким примером этого является поэма «Мертвые души» Николая Васильевича Гоголя. В этом произведении для Гоголя одной из главных задач было как можно более полное изображение жизни Рос­сии. Учитывая, какой громадный пласт общества показан Го­голем в первом томе, притом что, по его замыслу, томов долж­но было быть три, Гоголь действительно был близок к тому, чтобы выполнить свое намерение и показать всю жизнь Рос­сии в полном объеме. Главное внимание автор сконцентриро­вал на изображении дворянской жизни. Причем в соответст­вии с замыслом автора в первом томе должны были быть показаны все самые худшие стороны дворянской жизни, изо­бражена жизнь губернского города NN и такие колоритные фигуры помещиков, как Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич и Плюшкин. Вообще в «Мертвых душах» Гоголь ис­пользует сюжетную схему «плутовского романа», возникшего в Западной Европе в эпоху Возрождения. Сюжетная схема эта образовывается при помощи путешествия главного героя — плута, во время которого раскрываются грешки обывателей. Использовав эту схему, Гоголь наполнил ее новым смыслом.

Поэма начинается с описания губернского города. Надо отметить, что в задачу Гоголя входило изображение всей гу­бернской России на примере отдельно взятого города. Поэто­му автор постоянно упоминает о типичности этого города и его жизни. Рассказ о городе начинается с описания гостини­цы, в которую въехал Чичиков. Номер, где он поселился, был «известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чер­нослив, из всех углов, и дверью в соседнее помещение, всегда заставленную комодом, где устраивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интере­сующийся знать о всех подробностях проезжающего». Далее следует описание самого города, который «никак не уступал другим губернским городам: сильно била в глаза желтая крас­ка на каменных домах и скромно темнела серая на деревян­ных. Дома были в один, два и полтора этажа, с вечным мезо­нином, очень красивым, по мнению губернских архитекто­ров». Затем Гоголь, с присущим ему юмором, описывает мно­жество других деталей, присущих губернскому городу. Вслед за этим Гоголь описывает сильных города, которые образуют иерархическую лестницу, в начале которой стоит губернатор, который был «подобно Чичикову ни толст, ни тонок собой». Такая параллель с Чичиковым выглядит не очень лестно для главы города. Затем Гоголь перечисляет всех отцов города: вице-губернатор, прокурор, председатель палаты, полицмейс­тер и т. д. Их было так много, что было «несколько трудно упомнить всех сильных мира сего».

Наиболее полно городское общество показано на балу у губернатора. Здесь представлены все слои дворянского обще­ства. Однако основные два, по мнению Гоголя, — «тонкие» и «толстые или такие же, как Чичиков, то есть не так чтобы слишком толстые, однако ж и не тонкие». Причем «толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие». И то, что объемы тела показаны автором как основной критерий благополучия, делает образ дворянства приземленным. Особенно это впечатление усиливается после описания Гоголем разговоров «толстых» о лошадином заводе, о хороших собаках, «касательно следствия, произведенного казенной палатой», «о бильярдной игре». Однако были и разговоры о добродетели, что говорит скорее о лицемерии обще­ства, учитывая особенно то, что лучше всего о добродетели говорит Чичиков, «даже со слезами на глазах». А то, что общество «толстых» имеет за собой грешки, выясняется позже, когда по городу прошел слух, будто Чичиков приехал в город с проверкой. Это вызвало большой переполох, а про­курор даже умер от волнения, хотя он — лицо, отвечающее за поддержание закона в городе. Но, конечно, главное место в первом томе поэмы «Мертвые души» занимает описание помещичьего быта. Тут надо заметить, что описание жизни помещиков тесно связано с главной темой произведения — изображение оскудения человеческой души. И пять помещи­ков, показанных Гоголем, являются яркими примерами та­кого оскудения. Причем они представлены в порядке убыва­ния у них живых, человеческих качеств.

Первым из помещиков, изображенных Гоголем, был Ма­нилов. Начинается рассказ о нем с описания его усадьбы. «Дом господский стоял одиночкой на юру, то есть на возвыше­нии, открытом всем ветрам, каким только вздумается по­дуть...» Далее идет описание деревни: «У подошвы этого воз­вышения, и частию по самому скату, темнели вдоль и поперек серенькие бревенчатые избы...» Во всем облике усадьбы и деревни видна какая-то непродуманность, беспорядочность, как, собственно, и во внутренних помещениях господского дома. Жизнь в Маниловке как бы остановилась, об этом сви­детельствует и книга в кабинете хозяина, «заложенная за­кладкой на четырнадцатой странице, которую он читал уже два года». Сам хозяин вполне соответствует обстановке в усадьбе. Особенно Гоголь подчеркивает, что от Манилова «не дождешься никакого живого или хоть даже заносчивого слова...» Его душа как бы спит, однако он находится на на­чальном этапе оскудения души, он не превратился еще в под­леца.

Затем показана Коробочка, «одна из тех матушек, неболь­ших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и дер­жат голову несколько набок, а между тем набирают понемно­гу деньжонок в пестрядевые мешочки, размещенные по ящи­кам комодов». Весь «духовный мир» Коробочки сосредоточен на хозяйстве. Она живет в нем как в переносном, так и в буквальном смысле, так как огород ее начинается сразу у помещичьего дома. Она настолько сосредоточена на хозяйст­ве, что переключиться на что-либо другое ей очень трудно. Гоголь даже называет ее «дубинноголовой». Следующий, с кем встречается Чичиков, был Ноздрев. Ему Гоголь дает недвусмысленную характеристику, причис­ляя его к людям, «имеющим страстинку нагадить ближнему, иногда вовсе без всякой причины». Интересна его реакция на предложение Чичикова. Он, нисколько не смутившийся не­обычностью предложения Чичикова, попытался получить при этом выгоду.

Четвертым помещиком был Собакевич, которого Гоголь сравнивает с медведем. Это сравнение происходит как из-за внешнего сходства, так и из-за символического смысла, кото­рый вкладывает в это название Гоголь. Такое сравнение соот­ветствует гоголевской характеристике Собакевича — «кулак». И все в его усадьбе соответствует ему: и крестьян­ские избы, построенные на века, и хозяйские постройки, сруб­ленные из вековых деревьев. И в самом деле, «каждый пред­мет, каждый стул, казалось, говорил: «И я тоже Собакевич!» или «И я тоже очень похож на Собакевича!» К предложению Чичикова он отнесся по-деловому, начав торговаться, чем удивил даже Чичикова.

Собакевич представляет собой пример практически полного душевного обнищания. «Казалось, в этом теле совсем не было души, или она у него была, но вовсе не там, где следует, а как у бессмертного кощея, где-то за горами и закрыта такой толстой скорлупой, что все, что ни ворочалось на дне ее, не производило решительно никакого потрясения на поверхности».

Рассказывая о Манилове, Коробочке, Ноздреве и Собакевиче, Гоголь описывает типичные образы, что не раз подчер­кивает. Образ же Плюшкина — образ не типичный, однако он нужен был Гоголю, чтобы показать, до какой степени может дойти оскудение души, ему надо было показать итог этого процесса. Плюшкин — это живой труп, без духовного мира, души. Лишь однажды «на этом деревянном лице вдруг скользнул какой-то теплый луч, выразилось не чувство, а какое-то бледное отражение чувства, явление, подобное не­ожиданному появлению на поверхности вод утопающего», од­нако «появление было последнее». И «лицо Плюшкина вслед за мгновенно скользнувшим на нем чувством стало еще бес­чувственней и пошлей».

Народ в первом томе «Мертвых душ» представлен в основ­ном только Селифаном и Петрушкой и несколькими эпизоди­ческими героями, которые также, подобно дворянам, не со­ответствуют идеалу Гоголя. Хотя в целом образ народа пока­зан в авторских отступлениях как нечто светлее и мудрое.