На сюжет, подсказанный Пушкиным, Гоголь пишет произведение, где, по его словам, «было бы уже не одно то, над чем следует смеяться». Вскоре Гоголь понима­ет, что вещь, им создаваемая, не подходит ни под одно определение литературного жанра. Следуя примеру Пушкина — роман, но не в прозе — Гоголь окрестил «Мертвые души» поэмой, но не в стихах. Цензура за­претила даже название — мертвых душ быть не мо­жет! А в поэме это понятие то и дело меняет свой смысл: то означает умерших фактически, но еще юри­дически числящихся в ревизских списках крестьян, то духовно омертвевших помещиков и чиновников. В 1842 году поэма была все-таки опубликована, несмо­тря на запрет. По словам Герцена, «Мертвые души» потрясли всю Россию».

Выход поэмы вызвал еще большую бурю, чем появ­ление комедии «Ревизор». Крепостники-дворяне, уз­навшие себя в персонажах нового произведения Гоголя, реакционная критика злобно осудили и автора, и по­эму, обвиняя Гоголя в том, что он не любит Россию, что это насмешка над русским обществом. Прогрессивный лагерь, и среди них Белинский, считали, что сатира Го­голя — это сатира горячего патриота, который пламен­но любит свой народ.

Гоголь был твердо уверен в великом будущем страны, он понимал, что в народе скрыты огромные возможности и силы, способные изменить облик России. Именно глубо­кая любовь к России, чувство тревоги за судьбы своего народа питали беспощадную сатиру Гоголя в изобра­жении дворянско-крепостнического мира. Гоголь писал в своем дневнике: «Бывает время, когда нельзя устремить общество или даже все поколение к прекрасному, пока не покажешь всю глубину его настоящей мерзости».

Портретная галерея «Мертвых душ» открывается Маниловым. По натуре Манилов обходителен, добр, вежлив, но все это приняло у него смешные, уродливые формы. Он никому и ничем не доставил пользы, потому что жизнь его занята пустяками. Слово «маниловщина» стало нарицательным. Прекраснодушие — самая отли­чительная черта Манилова. Отношения между людьми ему представлялись всегда праздничными, без столк­новений и противоречий. Жизни он совершенно не знал, реальность у него подменялась пустой фантази­ей, и поэтому он на все смотрит сквозь «розовые очки». Это единственный помещик, который подарил «мерт­вых душ» Чичикову.

Следом за Маниловым Гоголь показывает Коро­бочку, одну из «тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи и убытки, а между тем набирают понемногу деньжонок в мешочки, раз­мещенные по ящикам комодов». Коробочка не пре­тендует на высокую культуру, как Манилов, она не предается пустому фантазированию, все ее мысли и желания вертятся вокруг хозяйства. Крепостные крестьяне для нее, как и для всех помещиков, — то­вар. Поэтому Коробочка не видит разницы между ду­шами живыми и мертвыми. Коробочка говорит Чичи­кову: «Право, отец мой, никогда еще не случалось мне продавать покойников». Чичиков называет Коробочку «дубинноголовой». Это определение вполне освещает психологию помещицы, типичной представительницы дворянского крепостнического общества.

Типичен образ Ноздрева. Это человек «на все ру­ки». Его увлекает пьяный разгул, буйное веселье, карточная игра. В присутствии Ноздрева ни одно общество не обходилось без скандальных историй, поэтому автор иронически называет Ноздрева «историческим челове­ком». Болтовня, хвастовство, вранье — самые типич­ные черты Ноздрева. По оценке Чичикова, Ноздрев — «человек-дрянь». Он держит себя развязно, нагло и имеет «страстишку нагадить ближнему».

Собакевич, в отличие от Манилова и Ноздрева, свя­зан с хозяйственной деятельностью. Собакевич — ку­лак и хитрый пройдоха. Гоголь беспощадно разоблача­ет жадного накопителя, которого «омедведила» система крепостного права. Интересы Собакевича ограничены. Его цель жизни — это материальное обогащение и вкусная еда. Мебель в доме Собакевича: стол, кресла, стулья — напоминали самого хозяина. Через внеш­ность, через сравнение с предметами домашнего обихо­да Гоголь достигает огромной яркости и выразительно­сти в описании характерных черт героя.

Галерею «мертвых душ» завершает Плюшкин, в ко­тором мелочность, ничтожность и пошлость достигают предельного выражения. Скупость и страсть к нако­пительству лишили Плюшкина человеческих чувств и привели его к чудовищному уродству. В людях он видел только расхитителей его имущества. Сам Плюш­кин отказался от общества, никуда не ходил и в гости к себе никого не приглашал. Он выгнал дочь и проклял сына. У него люди умирали как мухи, многие его кре­постные числились в бегах. Плюшкин всех своих крес­тьян считал тунеядцами и ворами. В главе о Плюшкине шире, чем в других, затрагивается крестьянский во­прос.

Уже внешний вид деревни говорит о тяжелой и бес­просветной доле крепостных, об их полном разорении. Упадок всего крепостнического уклада жизни России наиболее реально отразился в образе Плюшкина.

Образы Гоголя отличаются глубокой типизацией и являются правдивым обобщением общественных по­рядков. Писатель сам глубоко и великолепно чувство­вал общечеловеческую широту созданных им типов. Гоголь писал: «Ноздрев долго не выведется из мира. Он везде между нами и, может быть, только ходит в дру­гом кафтане». Гоголь нарисовал в своей поэме мрачную и страшную картину крепостного общества, которое неспособно к руководству национальной жизнью, обще­ства, лишенного элементарного представления о чест­ности и общественном долге, опустошенного и духовно мертвого.

Вся передовая, мыслящая Россия, читая поэму, по­нимала ее название так, как понял Герцен: «Мертвые души» — это ужас и позор России». Высокую оценку Гоголю дали его современники. Позднее Чернышевский писал: «Давно уже не было в мире писателя, который был бы так важен для своего народа, как Гоголь для России».

Сейчас нет помещиков, но черты характера, кото­рые так ярко запечатлел Гоголь в поэме «Мертвые ду­ши», остались, рассыпавшись в бессчетных количест­вах пороков огромной части общества. Жириновский напоминает Ноздрева, поэтому его можно назвать «ис­торической личностью». Коробочки встречаются почти на каждом шагу, выживших из ума Плюшкиных редко, но все-таки можно встретить, одним маниловым в нашем жестоком веке нечего делать. Попусту мечтать — это слишком большая роскошь.

Гоголь бессмертен, и это ясно каждому, кто хорошо изучил русскую литературу девятнадцатого века. Главное свойство гоголевского дара особенно отчетливо проявилось в обрисовке характеров помещиков. Уме­ние очертить двумя-тремя чертами «пошлость пошло­го» человека позднее использовал Чехов. Социальная почва, на которой процветали Чичиковы, маниловы, собакевичи, ноздревы, давно разрушена. А зло бюрокра­тизма, накопительства, лицемерия по-прежнему в че­ловечестве неистребимо. Разящая сатира Гоголя необ­ходима и нашему времени.

Важно, может быть, и другое. В произведении — пугающая картина разобщенности людей, их отчужде­ния от подлинного смысла жизни. Человек потерял че­ловеческое лицо. А это уже не смешно, а страшно. «Мертвые души» помещиков окончательно утратили способность по-настоящему видеть, слышать, думать. Их поведение механическое, заданное раз и навсегда, подчинено единственной цели — приобретать, чтобы «спать» наяву. Это духовная смерть! Страстное жела­ние Гоголя пробудить сонное человеческое сознание со­звучно любой эпохе застоя.

«Мертвые души» — произведение новаторское, смело развивающее традиции русской литературы. Все свои помыслы писатель отдавал народу, он видел воз­рождение России в уничтожении праздной касты туне­ядцев, имя которым — дворяне-крепостники. В этом величие литературного подвига Гоголя.