«В ворота гостиницы губернского города NN въехала до­вольно красивая рессорная небольшая бричка...» — так на­чинается замечательная поэма Н. В. Гоголя «Мертвые души». Потом бричка въедет в имения Манилова, Коробочки, Ноздрева, Собакевича; и последний помещик, в деревне кото­рого она оставит свой след, будет Плюшкин. Так почему все-таки Плюшкин последний в этом ряду? Чтобы ответить на этот вопрос, познакомимся поближе ,с каждым из героев-

Первый помещик, у которого побывал Чичиков, был Ма­нилов. «Один бог разве мог сказать, какой характер у Мани­лова. Есть род людей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан... черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, казалось, чересчур передано сахару».

У Манилова в доме всегда чего-нибудь недостает, только часть мебели обтянута шелковой материей, а два кресла по­крыты рогожей; хозяйством занимается приказчик. В каби­нете у хозяина лежит книга, уже два года открытая на че­тырнадцатой странице.

Манилов мечтатель. Мечты его полностью оторваны от действительности. Он мечтает о том, «как хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост...»

Подчеркивая бездеятельность и социальную бесполез­ность помещика, автор не лишает его человеческих качеств. Манилов — семьянин, любит жену и детей, искренне радует­ся приезду гостя, всячески старается угодить ему и сделать приятное.

Второе имение, которое посетил Чичиков, было имение Коробочки. Хозяйка, «женщина пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки и держат голову несколько набок, а между тем набирают понемногу деньжонок в пестрядевые мешоч­ки...» Очень долго Павлу Ивановичу пришлось уговаривать Настасью Петровну продать ему мертвые души. Сначала она удивилась, когда услышала о предмете покупки, а потом бо­ялась продешевить. Она хочет дождаться купцов да узнать цены.

«Эк ее, дубинноголовая какая! — сказал про себя Чичи­ков...» Ну, что мы можем к этому добавить, пожалуй только то, что помещица Коробочка сама занимается хозяйством, да и крестьянские избы в ее деревеньке «показывали довольство обитателей».

Побывал Павел Иванович и у Ноздрева. Ноздрев, по сло­вам автора, был из таких людей, которые «всегда говоруны, кутилы, народ видный». Кроме того, этот помещик врет почти на каждом шагу.

Показывая гостю имение, Ноздрев подводит его к границе и говорит: «Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое». Ноздрев может пообещать, но не сде­лать. При игре в карты и даже в шашки жульничает. Только чудо — приезд к Ноздреву капитана-исправника — спасает Чичикова от физической расправы.

Таков оказался Ноздрев — бесшабашная натура, игрок, кутила. Для Ноздрева любая купля-продажа — что-то вроде спорта, тут для него нет никаких нравственных преград, как, впрочем, и для всех его жизненных поступков. Поэтому его не могла удивить чичиковская идея — она близка его аван­тюрной натуре. Неудивительно, что Чичиков менее всего со­мневался в успехе деловых переговоров именно с Ноздревым.

Собакевич показался Чичикову «весьма похожим на сред- ней величины медведя». Природа недолго мудрила над его лицом: «хватила топором раз — вышел нос, хватила в дру­гой — вышли губы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскобливши, пустила на свет, сказавши: «живет!»

Мебель в доме Собакевича такая же тяжелая, как и хозя­ин. Он прожорлив, может съесть за один раз целого осетра или бараний бок. Хотя тугодум, но своего не упустит. Доста­точно вспомнить сцену торговли, когда Михаил Семенович запрашивает за мертвую душу «по сту рублей» и уступает в конце концов «по два с полтиною».

«Кулак, кулак!» — подумал Чичиков о Собакевиче перед отъездом. Можем ли мы найти у такого типа что-нибудь по­ложительное? Трудно, но постараемся. Он — хозяин, все у него прочно, даже колодец «обделан в крепкий дуб». Собаке-вич заботится о своих крепостных, конечно не из человеко­любия, а из соображения: обидишь мужика — «тебе же хуже будет».

Наконец наш путешественник приехал к Плюшкину. Увидев какую-то странную фигуру, Чичиков сначала решил, что это ключница, но это оказался сам хозяин. Чичиков по­думал: если бы он встретил Плюшкина на паперти, то «...дал бы ему медный грош...», хотя этот помещик имел более ты­сячи душ крестьян. Жадность его чрезмерна.

У него накопились огромные запасы, таких запасов хва­тило бы на несколько жизней, а он, не довольствуясь этим, ходил каждый день по своей деревне и все, что попадалось, тащил к себе и складывал в кучу в углу комнаты.

Вот и закончилась поездка нашего героя по имениям по­мещиков. Манилов, Коробочка, Ноздрев, Собакевич — эти герои антисоциальны, их характеры уродливы, но у каждого из них, как мы убедились при более близком знакомстве, осталось хоть что-нибудь положительное.

Плюшкин же потерял все человеческие связи: детей он лишился, соседи с ним знаться не хотят, в город он не ездит. Этот герой вызывает не только смех, но и отвращение.

Это — апогей, дальше идти некуда. Все доведено до своей противоположности, до абсурда. Бережливость превратилась в скупость. Богатство — в нищету. Хозяин — в ключницу.

Плюшкин. Кто это? Человек или неизвестный науке био­логический тип? Это предел падения человека. Вот почему автор изобразил Плюшкина последним в галерее уродливых типов помещиков.