Поэма Николая Васильевича Гоголя «Мертвые ду­ши» охватывает разнообразные сферы русской дейст­вительности 30—40-х годов XIX века. В ней автор от­разил уклад жизни и нравы разных слоев общест­ва — помещиков, чиновников, крестьян. Крупным планом изображены в поэме помещики. Причем по­следовательность знакомства их с читателем выбрана Гоголем не случайно. Начиная от Манилова и закан­чивая Плюшкиным, автор усиливает горькую обличи­тельную сатиру.

Первым помещиком, у которого побывал главный герой поэмы Чичиков, был Манилов. «Один Бог разве мог сказать, какой характер у Манилова. Есть род лю­дей, известных под именем: люди так себе, ни то ни се, ни в городе Богдан, ни в селе Селифан... черты лица его были не лишены приятности, но в эту приятность, ка­залось, чересчур передано сахару» — такой портрет этого помещика рисует Гоголь.

Из этого описания становится ясно, что несмотря на в общем благоприятное внешнее впечатление, которое производил Манилов, он не отличался ничем особен­ным. Кроме разве бросающейся в глаза приторной сла­щавости и обходительных манер, за которыми скрыва­лась обыкновенная глупость. Мы видим, что в деревне у Манилова царят беспорядок и разорение, тем време­нем как все его занятия состоят в бессмысленных меч­таниях, глупых и неосуществимых проектах («как хо­рошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или через пруд выстроить каменный мост...»). При создании этого образа Гоголь мастерски использо­вал и такую деталь, как лежащая в кабинете у Мани­лова книга, два года заложенная закладкой на четыр­надцатой странице. Характер Манилова во всей полно­те проявляется во время сделки с Чичиковым. Этого помещика, не знающего даже, сколько крестьян у него

умерло, заботит, «не будет ли эта негоция не соответ­ствующею гражданским постановлениям и дальнейшим видам России»...

В отличие от Манилова Коробочка — следующая изображенная Гоголем помещица — весьма рачительна и знает, как вести хозяйство. Автор так описывает Ко­робочку: «Женщина пожилых лет, в каком-то спальном чепце, надетом наскоро, с фланелью на шее, одна из тех матушек, небольших помещиц, которые плачутся на неурожаи, убытки... а между тем набирают понемно­гу деньжонок в пестрядевые мешочки...» Коробочка знает цену «копейке», поэтому так боится продешевить в сделке с Чичиковым. Все доводы последнего разбива­ются о ее «дубиноголовость» и жадность. Она ссылает­ся на то, что хочет дождаться купцов да узнать цены. Гоголь вместе с тем обращает наше внимание на то, что эта помещица сама ведет хозяйство, а крестьянские хаты в ее деревне «показывали довольство обитате­лей ».

Зато проблемы денег и ведение хозяйства совер­шенно не заботят помещика Ноздрева, к которому Чи­чиков попадает после посещения поместья Коробочки. Ноздрев принадлежит к числу людей, которые «всегда говоруны, кутилы, народ видный». Его жизнь заполне­на кутежами, карточными играми, бессмысленной тра­той денег. Он энергичен, активен и ловок. Неудиви­тельно, что предложение Чичикова продать ему мерт­вые души сразу же нашло живой отклик у Ноздрева. Авантюрист и лгун, этот помещик решил провести Чи­чикова. Только чудо спасает главного героя от физиче­ской расправы. Усадьба Ноздрева помогает лучше по­нять его характер, и жалкое положение крепостных, из которых он выколачивает все, что возможно.

У Собакевича в отличие от Ноздрева все отличается добротностью и прочностью, даже колодец «обделан в крепкий дуб». Но это не производит хорошего впе­чатления на фоне обрисованных Гоголем уродливых и нелепых построек и обстановки дома этого помещика. Да и сам он не производит благоприятного впечатле­ния. Собакевич показался Чичикову «весьма похожим на средней величины медведя». Описывая внешность этого помещика, Гоголь иронически замечает, что при­рода не долго мудрила над его лицом: «Хватила топо­ром раз — вышел нос, хватила в другой — вышли гу­бы, большим сверлом ковырнула глаза и, не обскоблив­ши; пустила на свет, сказавши: «живет!» Создавая образ этого помещика, автор часто использует прием гиперболизации — это и зверский аппетит Собакевича, и безвкусные портреты полководцев с толстыми ногами и «неслыханными усами», украшавшие его кабинет и многое другое.

Собакевич — ярый крепостник, который никогда не упустит своей выгоды, даже если речь идет об умер­ших крестьянах. В ходе торга с Чичиковым обнаружи­ваются его алчность, стремление к наживе. Заломив цену — «по сту рублей» за мертвую душу, он в конце концов соглашается на «два с полтиною», лишь бы не упустить возможности получить деньги за столь нео­бычный товар. «Кулак, кулак!» — подумал о Собакевиче Чичиков, покидая его имение.

Помещики Манилов, Коробочка, Ноздрев и Собаке­вич описаны Гоголем с иронией и сарказмом. В созда­нии же образа Плюшкина автор использует гротеск. Когда Чичиков впервые увидел этого помещика, он принял его за ключницу. Главный герой подумал, что если бы встретил Плюшкина на паперти, то «...дал бы ему медный грош». Но позже мы узнаем, что этот по­мещик богат — у него более тысячи душ крестьян. Го­голь показывает безмерную жадность Плюшкина. В его доме скопились такие огромные запасы, которых хва­тило бы на несколько жизней.

Бессмысленная жажда накопительства Плюшкина доведена до абсурда. Несмотря на огромные запасы в его доме, он каждый день ходил по своей деревне и все, что ему попадалось на глаза, тащил к себе и складывал в углу комнаты. Плюшкин живет одним лишь накопительством, он совершенно оторван от внешнего мира. Ему безразличны судьбы его детей. Тем более его не заботят проблемы умирающих от го­лода крестьян. Все нормальные человеческие чувства

давно умерли в его душе. А ведь когда-то Плюшкин был предприимчивым, трудолюбивым хозяином, не ли­шенным ума и житейского опыта. Соседи заезжали к нему поучиться «мудрой скупости». Но теперь уже скупость Плюшкина довела его имение до полного упадка. Она совершенно бессмысленна и, как показы­вает Гоголь, приводит к полной деградации личности. И если Коробочка у Гоголя «дубинноголовая», Нозд­рев — «исторический человек», Собакевич — «чело­век-кулак», то Плюшкин — это даже не человек, это «прореха на человечестве».

Своей поэмой Н. В. Гоголь не только показал чита­телю истинное лицо помещиков, но и ввел в литерату­ру понятие «мертвые души». Мертвыми были не толь­ко и не столько те, кто становился предметом торгов Чичикова с помещиками. А. И. Герцен так говорил об этом: «Это заглавие само носит в себе что-то наводя­щее ужас. И иначе он не мог назвать; не ревизские мертвые души, а все эти ноздревы, маниловы и все прочие — вот мертвые души, и мы их встречаем на каждом шагу».