Начав работу над «Мертвыми душами», Гоголь писал о своем труде: «Вся Русь явится в нем». Писатель самым тща­тельным образом изучил прошлое русского народа — от са­мых его истоков, — и результаты этой работы и легли в осно­ву его произведения, написанного в живой, поэтической форме. Ни над одним из произведений, включая комедию «Ревизор», Гоголь не работал с такой верой в свое призвание писателя-гражданина, с какой он создавал «Мертвые души». Никакому другому своему произведению он не посвятил столько глубоких творческих раздумий, времени и напря­женного труда.

Основная тема поэмы-романа — это тема о настоящей и будущей судьбе России, ее настоящем и будущем. Страстно веря в лучшее будущее России, Гоголь беспощадно развенчи­вал «хозяев жизни», считавших себя носителями высокой ис­торической мудрости и создателями духовных ценностей. Об­разы, нарисованные писателем, свидетельствуют о прямо противоположном: герои поэмы не только ничтожны, они яв­ляются воплощением нравственного уродства.

Сюжет поэмы достаточно прост: ее главный герой, Чичи­ков, — прирожденный аферист и грязный предприниматель — открывает возможность выгодных сделок с мертвыми душа­ми, то есть с теми крепостными, которые уже отправились в мир иной, но еще числились среди живых. Он решает скупить по дешевке мертвые души и с этой целью отправляется в один из уездных городов. В результате перед читателями предстает целая галерея образов помещиков, к которым наведывается Чичиков с тем, чтобы воплотить свой замысел в жизнь. Сю­жетная линия произведения — покупка и продажа мертвых душ — позволила писателю не только необыкновенно ярко по­казать внутренний мир действующих лиц, но и охарактеризо­вать их типические черты, дух эпохи.

Эту галерею портретов поместных владельцев Гоголь от­крывает изображением героя, который, на первый взгляд, кажется вполне привлекательным человеком. В облике Манилова бросаются в глаза прежде всего именно «прият­ность» и его желание всем нравиться. Сам Манилов, этот «весь­ма обходительный и учтивый помещик», любуется и гордится своими манерами и считает себя чрезвычайно духовным и образованным человеком. Однако во время его беседы с Чи­чиковым становится ясно, что причастность этого человека к культуре — всего лишь видимость, приятность манер отдает приторностью, а за цветистостью фраз не стоит ничего, кроме глупости. Весь жизненный уклад Манилова и его семьи отдает пошлой сентиментальностью. Сам Манилов живет в создан­ном им иллюзорном мире. У него идиллические представле­ния о людях: о ком бы он ни говорил, все у него выходили очень приятными, «прелюбезнейшими» и превосходными. Чичиков с первой же встречи завоевал симпатии и любовь Манилова: тот сразу стал считать его своим бесценным другом и мечтать о том, как государь, узнав об их дружбе, пожалует их в генералы. Жизнь в представлении Манилова — это полная и совершенная гармония. Он не хочет видеть в ней ничего не­приятного и знание жизни подменяет пустыми фантазиями. В его воображении возникают самые разнообразные проекты, которые никогда не будут осуществлены. Причем возникают они вовсе не потому, что Манилов стремится что-либо созда­вать, а потому, что само фантазирование доставляет ему на­слаждение. Его увлекает лишь игра воображения, но на какое-либо реальное действие он совершенно неспособен. Чичикову оказалось несложно убедить Манилова в пользе своего пред­приятия: нужно было всего лишь сказать, что это делается в общественных интересах и вполне соответствует «дальнейшим видам России», поскольку Манилов считает себя человеком, стоящим на страже общественного благополучия.

От Манилова Чичиков направляется к Коробочке, кото­рая, пожалуй, является полной противоположностью пре­дыдущему герою. В отличие от Манилова, Коробочку ха­рактеризуют отсутствие всяких претензий на высшую культуру и какая-то своеобразная «простота». Отсутствие «парадности» подчеркнуто Гоголем даже в портрете Коро­бочки: уж слишком у нее малопривлекательный, затрапез­ный вид. «Простота» Коробочки отражается и в ее отно­шениях с людьми. «Эх, отец мой,— обращается она к Чичикову,— да у тебя-то, как у борова, вся спина и бок в грязи!» Все мысли и желания Коробочки сосредоточены вокруг хозяй­ственного укрепления ее поместья и непрестанного накоп­ления. Она — не бездеятельный фантазер, как Манилов, а трезвый приобретатель, вечно копошащийся у своего жи­лья. Но хозяйственность Коробочки как раз и обнаружива­ет ее внутреннее ничтожество. Приобретательские побуж­дения и стремления заполняют все сознание Коробочки, не оставляя места ни для каких иных чувств. Она из всего стре­мится извлечь выгоду, начиная от домашних мелочей и кон­чая выгодной продажей крепостных крестьян, являющихся для нее прежде всего имуществом, которым она вправе рас­поряжаться, как ей вздумается. Чичикову с ней гораздо труд­нее договориться: она равнодушна к любым его аргументам, поскольку для нее главное — извлечь пользу самой. Чичи­ков недаром называет Коробочку «дубинноголовой»: этот эпитет очень метко ее характеризует. Соединение замкну­того образа жизни с грубым стяжательством определяет крайнюю духовную нищету Коробочки.

Далее — снова контраст: от Коробочки — к Ноздрёву. В противоположность мелочной и корыстной Коробочке Ноздрёв отличается буйной удалью и «широким» размахом натуры. Он чрезвычайно активен, подвижен и задорен. Ни на мгновение не задумываясь, Ноздрёв готов заняться любым Делом, то есть всем, что по какой-то причине приходит ему в голову: «В ту же минуту он предлагал вам ехать куда угодно, хоть на край света, войти в какое хотите предприятие, менять все, что ни есть, на все, что хотите». Энергия Ноздрёва лише­на какой-либо цели. Он с легкостью начинает и бросает лю­бое свое предприятие, тут же забывая о нем. Идеалом его являются люди, которые живут шумно и весело, не обреме­няя себя никакими повседневными заботами. Всюду, где по­является Ноздрёв, затевается кутерьма и возникают сканда­лы. Хвастовство и ложь — главные черты характера Ноздрёва. Он неистощим в своей лжи, которая стала для него столь орга­ничной, что он врет, даже не ощущая в том какой-либо необ­ходимости. Со всеми знакомыми он запанибрата, держится с ними на короткой ноге, всякого считает своим приятелем, но никогда не остается верен ни своим словам, ни отношениям. Ведь именно он и развенчивает впоследствии своего «друга» Чичикова перед губернским обществом.

Собакевич — один из тех людей, кто крепко стоит не зем­ле, трезво оценивает и жизнь, и людей. Когда это необходи­мо, Собакевич умеет действовать и добиваться того, чего он хочет. Характеризуя бытовой уклад жизни Собакевича, Го­голь делает упор на том, что здесь все «было упористо, без пошатки». Основательность, крепость — отличительные чер­ты как самого Собакевича, так и окружающей его бытовой обстановки. Однако физическая крепость и Собакевича, и его жизненного уклада сочетается с какой-то уродливой не­уклюжестью. Собакевич похож на медведя, и это сравнение носит не только внешний характер: животное начало преоб­ладает в натуре Собакевича, не имеющего никаких духовных запросов. По его твердому убеждению, единственным важ­ным делом может быть только забота о собственном суще­ствовании. Насыщение желудка определяет содержание и смысл его жизни. Просвещение он считает не только ненуж­ной, но и вредной выдумкой: «Толкуют — просвещенье, просвещенье, а это просвещенье — фук! Сказал бы я другое сло­во, да вот только что за столом неприлично». Собакевич расчетлив и практичен, но, в отличие от Коробочки, он хоро­шо понимает окружающую обстановку, знает людей. Это хит­рый и наглый делец, и Чичикову пришлось с ним довольно трудно. Не успел он и слова вымолвить насчет покупки, а Собакевич уже предложил ему сделку с мертвыми душами, причем заломил такую цену, как будто речь шла о продаже реальных крепостных крестьян.

Практическая хватка отличает Собакевича от других помещиков, изображенных в «Мертвых душах». Он умеет

устроиться в жизни, но именно в этом качестве с особой си­лой проявляются его низменные чувства и стремления.

Однако образ Собакевича, оказывается, еще не исчерпы­вает меры падения человека. Мелочность, ничтожность, со­циальное уродство достигают предельного выражения в об­разе Плюшкина, завершающего портретную галерею поместных владетелей. Подобно Коробочке и Собакевичу Плюшкин поглощен заботами о накоплении богатств. Он так же, как и они, находится во власти эгоистических чувств и желаний. Но в своей скупости он идет гораздо дальше: накоп­ление становится единственной жизненной целью, вне кото­рой для него ничего не существует. Плюшкин полностью ухо­дит в собирание «богатств». Его непомерная жадность мешает ему отличать полезное от совершенно ненужного. Он с неуто­мимой энергией собирает всякий хлам, боясь хоть что-нибудь упустить. Плюшкин превращается в преданного раба вещей, и жажда накопления заставляет его во всем себя ограничивать. Он готов питаться впроголодь, одеваться в тряпье, и все это для того, чтобы не подорвать своего «благосостояния». Чем больше овладевает Плюшкиным жажда накопления, тем нич­тожнее становится его жизнь, да и он сам: «Человеческие чув­ства... мелели ежеминутно, и каждый день что-нибудь утрачи­валось в этой изношенной развалине». Плюшкин ни с кем не общается: ненасытная жадность разрушила его связь с людь­ми. Он совершенно одинок из-за своего стяжательства и изо­лирован от жизни. Сам себе он кажется беззащитным суще­ством, которого каждый норовит ограбить, а потому не желает никого видеть. Если же ему и приходится с кем-либо столк­нуться, то он изображает из себя человека, вынужденного бед­ствовать. Будучи существом абсолютно паразитическим, Плюшкин с глубокой неприязнью и враждебностью относится к своим крепостным крестьянам, считая их тунеядцами, лентяями и ворами. Он морит крестьян голодом, а потому у него, к радости Чичикова, оказывается огромное число мертвых душ.

Все помещики, столь ярко и безжалостно показанные Го­голем, а также центральный герой поэмы — живые люди. Но можно ли о них так сказать? Можно ли их души назвать жи­выми? Разве их пороки и низменные побуждения не убили в них все человеческое? Смена образов от Манилова до Плюш­кина раскрывает все более усиливающееся духовное оскуде­ние, все возрастающее моральное падение владельцев крепо­стных душ. Назвав свое произведение «Мертвые души», Гоголь имел в виду не только умерших крепостных крестьян, за которыми гонялся Чичиков, но и всех живых героев по­эмы, которые давно уже стали мертвыми.