Творчество М. А. Булгакова — крупнейшее явление рус­ской художественной литературы XX века. Основной его темой можно считать тему «трагедии русского народа». Пи­сатель был современником всех тех трагических событий, которые происходили в России первой половины нашего века. Но самое главное, М. А. Булгаков был проницатель­ным пророком. Он не только описывал то, что видел вокруг себя, но и понимал, как дорого заплатит за все это его роди­на. С горьким чувством он пишет после окончания первой мировой войны: «...Западные страны зализывают свои раны, они поправятся, очень скоро поправятся (и будут процве-тать!), а мы... мы будем драться, мы будем платить за без­умие дней октябрьских, <...> за все!» И позже, в 1926 году, в дневнике: «Дикий мы, темный, несчастный народ».

М. А. Булгаков — тонкий сатирик, ученик Н. В. Гоголя и М. Е. Салтыкова-Щедрина. Но проза писателя — это не про­сто сатира, это сатира фантастическая. Между этими двумя типами мировосприятия существует огромная разница: сати­ра обнажает те недостатки, которые существуют в действи­тельности, а фантастическая сатира предупреждает общество о том, что ждет его в будущем. И наиболее откровенные взгляды М. А. Булгакова на судьбу своей страны выражены, по-моему, в повести «Собачье сердце».

Повесть была написана в 1925 году, но автор так и не до­ждался ее публикации: рукопись была изъята во время обыс­ка в 1926 году. Читатель увидел ее лишь в 1985 году.

В основе повести лежит великий эксперимент. Главный герой повести — профессор Преображенский, являющий собой тип людей, наиболее близких Булгакову, тип русского интеллигента, — задумывает своеобразное соревнование с самой Природой. Его эксперимент фантастичен: создать но­вого человека путем пересадки собаке части человеческого мозга. В повести звучит тема нового Фауста, но, как и все у М. А. Булгакова, она носит трагикомический характер. Больше того, действие повести происходит в канун Рождест­ва, а профессор носит фамилию Преображенский. И экспери­мент становится пародией на Рождество, антитворением. Но, увы, ученый осознает всю безнравственность насилия над ес­тественным ходом жизни слишком поздно.

Для создания нового человека ученый берет гипофиз «пролетария» — алкоголика и тунеядца Клима Чугункина. И вот в результате сложнейшей операции появляется безоб­разное, примитивное существо, целиком унаследовавшее «пролетарскую» сущность своего «предка». Первые произне­сенные им слова — ругань, первое отчетливое слово — «бур­жуи». А потом — уличные выражения: «не толкайся!», «подлец», «слезай с подножки» и прочее. Возникает омерзи­тельный «человек маленького роста и несимпатичной наруж­ности. Волосы у него на голове росли жесткие... Лоб пора­жал своей малой вышиной. Почти непосредственно над чер­ными ниточками бровей начиналась густая головная щетка».

Чудовищный гомункулус, человек с собачьим нравом, «основой» которого был люмпен-пролетарий, чувствует себя хозяином жизни; он нагл, чванлив, агрессивен. Конфликт между профессором Преображенским, Борменталем и чело­векообразным существом абсолютно неизбежен. Жизнь профессора и обитателей его квартиры становится сущим адом. «Человек у двери мутноватыми глазами поглядывал на про­фессора и курил папиросу, посыпая манишку пеплом...» — «Окурки на пол не бросать — в сотый раз прошу. Чтобы я больше не слышал ни одного ругательного слова. В квартире не плевать! С Зиной всякие разговоры прекратить. Она жалу­ется, что вы в темноте ее подкарауливаете. Смотрите!» — не­годует профессор. «Что-то вы меня, папаша, больно утесняе­те, — вдруг плаксиво выговорил он (Шариков)... — Что вы мне жить не даете?» Вопреки недовольству хозяина дома, Шариков живет по-своему, примитивно и глупо: днем боль­шей частью спит на кухне, бездельничает, творит всяческие безобразия, уверенный, что «в настоящее время каждый имеет свое право».

Конечно, не этот научный эксперимент сам по себе стре­мится изобразить в своей повести Михаил Афанасьевич Бул­гаков. Повесть основана прежде всего на аллегории. Речь идет не только об ответственности ученого за свой экспери­мент, о неспособности увидеть последствия своих действий, о громадной разнице между эволюционными изменениями и революционным вторжением в жизнь.

Повесть «Собачье сердце» несет в себе предельно четкий авторский взгляд на все, что происходит в стране.

Все, что происходило вокруг и что именовалось стро­ительством социализма, тоже воспринималось М. А. Булга­ковым именно как эксперимент — огромный по масштабам и более чем опасный. К попыткам создания нового, совер­шенного общества революционными, т. е. оправдывающими насилие, методами, к воспитанию теми же методами нового, свободного человека он относился крайне скептично. Он видел, что в России тоже стремятся создать новый тип чело­века. Человека, который гордится своим невежеством, низ­ким происхождением, но который получил от государства ог­ромные права. Именно такой человек удобен для новой влас­ти, потому что он положит в грязь тех, кто независим, умен, высок духом. М. А. Булгаков считает переустройство россий­ской жизни вмешательством в естественный ход вещей, пос­ледствия которого могли оказаться плачевными. Но отдают ли себе отчет те, кто задумал свой эксперимент, что он может ударить и по «экспериментаторам», понимают ли они, что свершившаяся в России революция не явилась результа­том естественного развития общества, а потому может при­вести к последствиям, которыми никто не сможет управ­лять? Именно эти вопросы, на мой взгляд, ставит в своем произведении М. А. Булгаков. В повести профессору Преображенскому удается вернуть все на свои места: Шариков снова становится обычной соба­кой. Удастся ли нам когда-нибудь исправить все те ошибки, результаты которых мы до сих пор испытываем на себе?