Искать в. лирике Анненского

прямолинейно гражданствен­ной было бы наивно.

А. Федоров

 

Душа поэта Анненского слишком нежна и тонка, чтобы создать стихи, подобные булыжнику на мостовой, который яв­лялся когда-то образом «оружия пролетариата». И все же, если идеал поэзии и красоты, очерченный поэтом еще на первых страницах «Тихих песен», в общем мистичен и расплывчат, то в том же сборнике есть уже стихи с четко обозначенной авторской позицией. Например, стихи, посвященные столетию со дня рождения Пушкина. В них с трагическим пафосом поэт сказал об исторической миссии поэта и высоком общественном служении Отечеству:

 

О нет, Баян не соловей,

Певец волшебно сладострастный,

Нас жег в безмолвии ночей

 

Тоскою нежной и напрасной. И не душистую сирень Судьба дала ему, а цепи, Снега забытых деревень, Неволей выжженные степи.

Особенно мощно гражданский пафос проявился у поэта в последние годы жизни в двух стихотворениях: «Старые эстон­ки» и «Петербург».

«Старые эстонки» — отклик поэта на революционные со­бытия 1905 года. В этом году в Эстонии против участников протеста действовали карательные отряды царского прави­тельства. В стихотворении — гневный упрек себе в пассивнос­ти, в неспособности к действию. Поэт разговаривает в кошмар­ном сне с матерями казненных и произносит слова, в которых единственный раз проходит мотив народного гнева и расплаты, ждущей палачей и их молчаливых либеральных пособников: «Погоди — вот накопится петель, / Так словечко придумаем, скажем».

В стихотворении «Петербург» четко высказана мысль об исторической обреченности российского самодержавия, вопло­щенного в мрачном образе столицы империи:

 

А что было у нас на земле,

Чем вознесся орел наш двуглавый,

В темных лаврах гигант на скале, —

Завтра станет ребячьей забавой.

 

Недаром исследователь творчества Блока (самого яркого из символистов поэта революции) замечал по поводу этих двух стихотворений: «Вероятно, в границах первого десятилетия XX века в русской поэзии наиболее сильными стихами «граж­данского» плана являются «Старые эстонки» и «Петербург» Анненского. У того же Блока 900-х годов стихов такой лири­ческой силы, при одновременно ясной гражданственности, ко­нечно, нет».

Эти стихи — мощный порыв гражданственности. И они в поэзии Анненского не случайны, они гармоничны со всем твор­чеством поэта поразительной искренностью тона, отмечавшей­ся многими критиками. И главное — глубина переживаний. Здесь поэт Анненский, я считаю, не превзойден ни одним по­этом серебряного века. Столько совести в стихах, да и в жизни вряд ли было у кого-то другого тогда. А для человека, тем более поэта с большой совестью, ни одно социальное потрясе­ние не может пройти незамеченным, тем более такое, как ре­волюция.