Человек всегда был и будет самым

любопытнейшим явлением для человека...

В. Белинский

 

Творчество В. М. Шукшина, прозаика, кинодра­матурга, режиссера, актера, развивалось по своим глубоко индивидуальным законам. Шукшин откры­вал возможности разных жанров и видов искусства, их тяготение к единству, блестяще реализуя этот синтез.

Колыбелью творчества В. Шукшина стала дерев­ня. Память, размышления о жизни вели его в село, здесь он видел острейшие конфликты, которые по­буждали к глубоким размышлениям о жизни. Он писал романы, сатирические комедии, сценарии. Но, на мой взгляд, наиболее полно талант В. Шукшина раскрылся в жанре короткого рассказа.

Герои Шукшина — сельские жители. Важней­шей основой обрисовки характеров стал быт, повсе­дневность. Интересна деталь: герои Шукшина по­чти не показаны в труде. Автор считает, что быто­вая сфера жизни способствует более глубокому рас­крытию характера человека.

В. Шукшин вывел новый тип героя. Его «чуди­ки» своим существованием, поступками опроверга­ют узость и ограниченность обычных представлений о человеке и жизни. Это фантазеры и мечтатели. Причем мечтают герои Шукшина о вещах недости­жимых: об изобретении лекарства от рака («Митька Ермолаев»), избавлении мира от микробов («Ми­кроскоп») и т. д.

Одним из самых любимых мною произведений В. Шукшина является рассказ «Даешь сердце». На­чинается он с описания необычного случая: «Дня за три до Нового года, глухой морозной ночью, в селе Николаевке... гулко ахнули два выстрела... И кто-то крикнул:

— Даешь сердце!».

Эта почти детективная завязка приводит к не­ожиданному развитию сюжета. Оказывается, что стрелял ветфельдшер Козулик, самый незаметный человек в Николаевке, появившийся здесь полгода назад. И вот этот неразговорчивый мужик пятиде­сяти лет, «полный и рыхлый», выскочил ночью из дома и «дважды саданул из ружья в небо».

Его поступок озадачил всех, особенно участкового милиционера, который с нескрываемым удивлением узнает, что ночной «салют» произведен в честь не­бывалой победы в медицине: в далеком Кейптауне была впервые осуществлена пересадка человеческого сердца.

В. Шукшин — блестящий мастер диалога, тон­ко, через систему фраз, он выстраивает два мира: один, где господствует обюрокраченное мышление; другой — мир чистого сердца и искреннего порыва.

Участковый не понимает, зачем нужно было палить в небо, нарушая «общественный порядок трудящих­ся», если этот «патологический случай» произошел не в родной Николаевке и не с ближайшими родственни­ками'Козулина: «Мало ли еще будет каких достиже­ний! Вы нам всех граждан психопатами сделаете».

Однако кульминация еще впереди. Участковый, не желающий понять Козулина, задает последний и самый главный вопрос: «А чего вы-то салютовать ки­нулись? Ведь это не по вашей части победа-то — вы же ветеринар. Не кобыле же сердце пересадили». И вдруг тихий Козулин вспыхнул, весь напрягся и закричал: «Не смейте так говорить!».

Как много выразил Шукшин в порыве своего ге­роя. Этот пятидесятилетний мужчина, не вызываю­щий к себе никакого интереса, наверное, в молодости мечтал о чем-то великом, хотел стать знаменитым хирургом, совершать научные открытия, избавлять людей от смерти. Но это не сбылось. Живет герой бо­былем, ни с кем дружбы не водит, занимается не тем, о чем мечтал. Однако в этом угрюмом человеке сохра­нились стремление к высокому и какой-то по-детски чистый восторг перед небывалым, перед тем, о чем и мечтать-то было невозможно. Потому и вскочил но­чью, и начал стрелять в небо. Пусть не он, а кто-то другой совершил научный подвиг. Разве в этом дело?

Образом Козулина Шукшин опровергает ограни­ченность обедненных представлений о человеке и жизни. Его герой, названный участковым «шизей» и «контуженным», оказывается духовно выше и тоньше тех, кто призван вершить судьбы людей, хоть и в местном масштабе.

Финал рассказа печален: Козулину легче согла­ситься с тем, что он «шизя», чем объяснить свой поступок. К сожалению, в нашей жизни нет места высоким порывам.

Однако рассказ, на мой взгляд, все же о том, что в жизни человека всегда есть место для мечты, для высокого вдохновения, для понимания красоты по­ступков и свершений. Этой верой в человека, в глу­бину его души пронизано все творчество Василия Макаровича Шукшина. Это доверие к человеку ощу­щается и в романе «Любавины», и в горькой исто­рии Егора Прокудина («Калина красная»), и во мно­гих рассказах писателя, так рано ушедшего от нас.