В русской литературе жанр деревенской прозы замет­но отличается от всех остальных жанров. В чем же при­чина такого отличия? Об этом можно говорить исклю­чительно долго, но все равно не прийти к окончатель­ному выводу. Это происходит потому, что рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания сельс­кой жизни. Под этот жанр могут подходить и произве­дения, описывающие взаимоотношения людей города и деревни, и даже произведения, в которых главный ге­рой совсем не сельчанин, но по духу и идее эти произ­ведения являются не чем иным, как деревенской про­зой. ф

В зарубежной литературе очень мало произведений подобного типа. Значительно больше их в нашей стра­не. Такая ситуация объясняется не только особенностя­ми формирования государств, регионов, их националь­ной и экономической спецификой, но и характером, «портретом» каждого народа, населяющего данную ме­стность. В странах Западной Европы крестьянство иг­рало незначительную роль, а вся народная жизнь кипе­ла в городах. В России издревле крестьянство занимало самую главную роль в истории. Не по силе власти (на- оборот — крестьяне были самыми бесправными), а по духу — крестьянство было и, наверное, по сей день ос­тается движущей силой российской истории. Именно из темных, невежественных крестьян вышли и Стень­ка Разин, и Емельян Пугачев, и Иван Болотников, имен­но из-за крестьян, точнее из-за крепостного права, про­исходила та жестокая борьба, жертвами которой стали и цари, и поэты, и часть выдающейся русской интелли­генции XIX века. Благодаря этому произведения, осве­щающие данную тему, занимают особое место в литера­туре.

Современная деревенская проза играет в наши дни большую роль в литературном процессе. Этот жанр в наши дни по праву занимает одно из ведущих мест по читаемости и популярности. Современного читателя волнуют проблемы, которые поднимаются в романах такого жанра. Это вопросы нравственности, любви к природе, хорошего, доброго отношения к людям и дру­гие проблемы, столь актуальные в наши дни. Среди пи­сателей современности, писавших или пишущих в жан­ре деревенской прозы, ведущее место занимают такие писатели, как Виктор Петрович Астафьев («Царь-рыба», «Пастух и пастушка»), Валентин Григорьевич Распутин («Живи и помни», «Прощание с Матерой»), Василий Макарович Шукшин («Сельские жители», «Любавины», «Я пришел дать вам волю») и другие.

Особое место в этом ряду занимает Василий Мака­рович Шукшин. Его своеобразное творчество привле­кало и будет привлекать сотни тысяч читателей не толь­ко в нашей стране, но и зарубежом. Ведь редко можно встретить такого мастера народного слова, такого ис­креннего почитателя родной земли, каким был этот вы­дающийся писатель.

Василий Макарович Шукшин родился в 1929 году, в селе Сростки Алтайского края. И через всю жизнь буду­щего писателя красной нитью пролегла красота и суро­вость тех мест. Именно благодаря своей малой родине

Шукшин научился ценить землю, труд человека на этой земле, научился понимать суровую прозу сельской жиз­ни. Уже с самого начала творческого пути он обнаружил новые пути в изображении человека. Его герои оказа­лись непривычными и по своему социальному положе­нию и по жизненной зрелости, и по нравственному опы­ту. Став уже вполне зрелым молодым человеком, Шук­шин отправляется в центр России. В 1958 году он дебю­тирует в кино («Два Федора»), а также и в литературе («Рассказ в телеге»). В 1963 году Шукшин выпускает свой первый сборник — «Сельские жители». А в 1964 году его фильм «Живет такой парень» удостаивается главной премии на фестивале в Венеции. К Шукшину приходит всемирная известность. Но он не останавливается на достигнутом. Следуют годы напряженной и кропотли­вой работы. Например, в 1965 году выходит его роман «Любавины» и в то же время на экранах страны появля­ется фильм «Живет такой парень». Только по одному этому примеру можно судить с какой самоотдачей и ин­тенсивностью работал художник.

А может это торопливость, нетерпение? Или жела­ние немедленно утвердить себя в литературе на самой прочной — «романной» — основе? Безусловно это не так. Шукшиным было написано всего два романа. И как го­ворил сам Василий Макарович, его интересовала одна тема: судьбы русского крестьянства. Шукшин сумел за­деть за живое, пробиться в наши души и заставит нас потрясенно спросить: »Что с нами происходит»? Шук­шин не щадил себя, торопился, чтобы успеть сказать правду, и этой правдой сблизить людей. Он был одер­жим одной мыслью, которую хотел додумать вслух. И быть понятым! Все усилия Шукшина — творца были на­правлены к этому. Он считал: «Искусство — так сказать, чтобы тебя поняли...» С первых шагов в искусстве Шук­шин объяснял, спорил, доказывал и мучился, когда не был понят. Ему говорят, что фильм «Живет такой па­рень» — это комедия. Он недоумевает и пишет послесловие к фильму. Ему подкидывают на встрече с моло­дыми учеными каверзный вопрос, он тушуется, а потом садится за статью («Монолог на лестнице»).

Колыбелью, с которой началась творческая жизнь Шукшина, которая дала толчок к развитию его потря­сающих творческих сил, стала деревня. Память, раз­мышления о жизни вели его в село, здесь он распозна­вал «острейшие схлесты и конфликты», которые побуж­дали к широким размышлениям над проблемами совре­менной жизни общества. Начало многих исторических явлений и процессов Шукшин видел в послевоенной де­ятельности. После войны он подался в город, как и мно­гие в то время. Будущий писатель работал слесарем во Владимире, строил литейный завод в Калуге, был раз­норабочим, грузчиком, учеником маляра, восстанавли­вал разрушенные войной железные дороги. Наверное, вся ужасная картина разрушенной, сожженной после­военной земли повлияла на Василия Шукшина, застави­ла взяться за перо. «Сама потребность взяться за перо лежит, думаю, в душе растревоженной. Трудно найти другую такую побудительную причину, которая заставит человека, что-то знающего, поделиться своим знанием с другими людьми» — писал Шукшин. Неизгладимый след на творчестве Василия Шукшина оставила само­бытность и колорит деревенской жизни. В народности искусства этого писателя заключены объяснения фено­менальности его дарования, его естественности, высо­кой простоты и артистизма. В творчестве Шукшина, в его личности, биографии самобытно выразились харак­тер народа, духовное состояние, условие его бытия в эпо­ху 40—70-х годов — послевоенного тридцатилетия.

Где брал материал для своих произведений писатель? Везде, там, где живут люди. Какой это материал, какие герои? Тот материал, и те герои, которые редко рань­ше попадали в сферу искусства. И понадобилось, чтобы явился из глубин народных крупный талант, чтобы с любовью и уважением рассказал о своих земляках простую, строгую правду. А правда эта стала фактом искус­ства, вызвала любовь и уважение к самому автору. Герой Шукшина оказался не только незнакомым, а отчасти непонятным. Любители «дистиллированной» прозы требовали «красивого героя», требовали, чтобы писа­тель выдумывал, чтобы не дай бог не растревожить соб­ственную душу. Полярность мнений, резкость оценок возникали, как ни странно, именно потому, что герой не выдуман. А когда герой представляет собой реально­го человека, он не может быть только нравственным или только безнравственным. А когда герой выдуман в уго­ду кому-то, вот здесь полная безнравственность. Не от­сюда ли, от непонимания творческой позиции Шукши­на, идут творческие ошибки восприятия его героев. Ведь в его героях поражают непосредственность дей­ствия, логическая непредсказуемость поступка: то нео­жиданно подвиг совершит, то вдруг сбежит из лагеря за три месяца до окончания срока.

Сам Шукшин признавался: «Мне интереснее всего исследовать характер человека-недогматика, человека, не посаженного на науку поведения. Такой человек им­пульсивен, поддается порывам, а следовательно, край­не естественен. Но у него всегда разумная душа». Герои писателя действительно импульсивны и крайне есте­ственны. И поступают так они в силу внутренних нрав­ственных понятий, может ими самими еще неосознанных. У них обостренная реакция на унижение человека человеком. Эта реакция приобретает самые различные формы. Ведет иногда к самым неожиданным результа­там.

Обожгла боль от измены жены Серегу Безменова, и он отрубил себе два пальца («Беспалый»).

Оскорбил очкарика в магазине хам продавец, и он впервые в жизни напился и попал в вытрезвитель («А поутру они проснулись...») и т. д. и т. п.

В таких ситуациях герои Шукшина могут даже покон­чить с собой («Сураз», «Жена мужа в Париж провожала»). Нет, не выдерживают они оскорблений, унижений, обиды. Обидели Сашку Ермолаева («Обида»), «несгиба­емая» тетя-продавец нахамила. Ну и что? Бывает. Но герой Шукшина не будет терпеть, а будет доказывать, объяснять, прорываться сквозь стенку равнодушия. И ...схватится за молоток. Или уйдет из больницы, как это сделал Ванька Тепляшин, как это сделал Шукшин («Кля­уза»). Очень естественная реакция человека совестли­вого и доброго...

Нет, Шукшин не идеализирует своих странных, не­путевых героев. Идеализация вообще противоречит ис­кусству писателя. Но в каждом из них он находит то, что близко ему самому. И вот, уже не разобрать, кто там вы­зывает к человечности — писатель Шукшин или Ванька Тепляшин.

Шукшинский герой, сталкиваясь с «узколобым горил­лой», может в отчаянии сам схватиться за молоток, что­бы доказать неправому свою правоту, и сам Шукшин может сказать : «Тут надо сразу бить табуреткой по го­лове — единственный способ сказать хаму, что он сде­лал нехорошо» («Боря»). Это чисто «шукшинская» кол­лизия, когда правда, совесть, честь не могут доказать, что они — это они. А хаму так легко, так просто укорить совестливого человека. И все чаще столкновения геро­ев Шукшина становятся драматическими для них. Шук­шина многие считали писателем комическим, «шутей-ным», но с годами все отчетливее обнаруживалась од­носторонность этого утверждения, как, впрочем, и дру­гого — о «благодушной бесконфликтности» произведе­ний Василия Макаровича. Сюжетные ситуации расска­зов Шукшина остроперепетийны. В ходе их развития комедийные положения могут драматизироваться, а в драматических обнаруживается нечто комическое. При укрупненном изображении необычных, исключитель­ных обстоятельств, ситуация предполагает их возмож­ный взрыв, катастрофу, которые, разразившись, лома­ют привычный ход жизни героев. Чаще всего поступки героев определяют сильнейшее стремление к счастью, к утверждению справедливости («Осенью»).

Писал ли Шукшин жестоких и мрачных собственни­ков Любавиных, вольнолюбивого мятежника Степана Разина, стариков и старух, рассказывал ли о разломе сеней, о неизбежном уходе человека и прощании его со всеми земными, ставил ли фильмы о Пашке Когольни-кове, Иване Расторгуеве, братьях Громовых, Егоре Про-кудине, он изображал своих героев на фоне конкретных и обобщенных образов — реки, дороги, бесконечного пространства пашни, родного дома, безвестных мо­гил. Шукшин понимает этот центральный образ все­объемлющим содержанием, решая кардинальную про­блему: что есть человек? В чем суть его бытия на Зем­ле?

Исследование русского национального характера, складывавшегося на протяжении столетий и изменений в нем, связанных с бурными переменами XX века, со­ставляет сильную сторону творчества Шукшина.

Земное притяжение и влечение к земле — сильней­шее чувство земледельца. Родившееся вместе с челове­ком образное представление о величии и мощи земли, источнике жизни, хранители времени и ушедших с ним поколений в искусстве. Земля — поэтически многозна­чительный образ в искусстве Шукшина: дом родной, пашня, степь, Родина, мать — сыра земля... Народно-об­разные ассоциации и восприятия создают цельную сис­тему понятий национальных, исторических и философ­ских: о бесконечности жизни и уходящей в прошлое цели поколений, о Родине, о духовных связях. Всеобъ­емлющий образ земли — Родины становятся центром тяготения всего содержания творчества Шукшина: ос­новных коллизий, художественных концепций, нрав­ственно-эстетических идеалов и поэтики. Обогащение и обновление, даже усложнение исконных понятий о земле, доме в творчестве Шукшина вполне закономер­но. Его мировосприятие, жизненный опыт, обостренное чувство родины, художническая проникновенность, рожденные в новую эпоху жизни народа, обусловили такую своеобразную прозу.

Первой попыткой осмысления В. Шукшиным судеб русского крестьянства на исторических изломах, стал роман «Любавины». В нем речь шла о начале 20-х годов нашего столетия. Но главным героем, главным вопло­щением, сосредоточием русского национального харак­тера для Шукшина являлся Степан Разин. Именно ему, его восстанию, посвящен второй и последний роман Шукшина «Я пришел дать вам волю». Когда впервые за­интересовался Шукшин личностью Разина, сказать труд­но. Но уже в сборнике «Сельские жители» начинается разговор о нем. Был момент, когда писатель понял, что Степан Разин какими-то гранями своего характера аб­солютно современен, что он — сосредоточие нацио­нальных особенностей русского народа. И это драгоцен­ное для себя открытие Шукшин хотел донести до чита­теля. Сегодняшний человек остро ощущает, как «сокра­тилась дистанция между современностью и историей». Писатели, обращаясь к событиям прошлого, изучают их с позиции людей XX столетия, ищут и находят те нрав­ственные и духовные ценности, которые необходимы в наше время. Проходит несколько лет после окончания работы над романом «Любавины», и Шукшин на новом художественном уровне пытается исследовать процес­сы, происходящие в русском крестьянстве. Поставить фильм о Степане Разине было его мечтой. К ней он воз­вращался постоянно. Если принять во внимание приро­ду шукшинского дарования, вдохновлявшегося и питав­шегося живой жизнью, учесть, что он сам собирался играть роль Степана Разина, то от фильма можно было бы ожидать нового глубокого проникновения в русский национальный характер. Одна из лучших книг Шукши­на так и называется — «Характеры» — и само это назва­ние подчеркивает пристрастие писателя к тому, что скаладывалось в определенных исторических условиях.

В рассказах, написанных в последние годы, все чаще звучит страстный, искренний авторский голос, обра­щенный прямо к читателю. Шукшин заговорил о самом главном, наболевшем, обнажая свою художническую позицию. Он словно почувствовал, что его герои не все могут высказать, а сказать обязательно надо. Все боль­ше появляется «внезапных», «навыдуманных» рассказов от самого себя Василия Макаровича Шукшина. Такое открытое движение к «неслыханной простоте», своеоб­разной обнаженности — в традициях русской литерату­ры. Тут собственно уже не искусство, выход за его пре­делы, когда душа кричит о своей боли. Теперь рассказы — сплошное авторское слово. Интервью — обнаженное откровение. И везде вопросы, вопросы, вопросы. Са­мые главные о смысле жизни.

Искусство должно учить добру. Шукшин в способно­сти чистого человеческого сердца к добру видел самое дорогое богатство. «Если мы чем-нибудь сильны и по-настоящему умны, так это в добром поступке», — гово­рил он.

С этим жил, в это верил Василий Макарович Шук­шин.