Антон Павлович Чехов по праву считается мас­тером рассказа. Ему присущ удивительный талант в небольшом по объему произведении в легкой, юмо­ристической форме затронуть и раскрыть большие и сложные социальные проблемы: обличение закры­той, «футлярной» жизни («Человек в футляре»), ду­ховную деградацию личности («Ионыч»), разбитое счастье интеллигентного человека («О любви») и многое другое.

Рассказ «Палата № 6», который был написан в 1892 г., возник как отголосок впечатлений, вынесен­ных с острова-тюрьмы, где самым тяжким для писа­теля оказалось соприкосновение с ужасами каторги, о чем он позже напишет: «Сахалин — это место не­выносимых страданий... Мы сгноили в тюрьмах мил­лионы людей, сгноили зря, без рассуждения, варвар­ски; мы гоняли людей по холоду в кандалах десятки тысяч верст... размножали преступников и все это сва­ливали на тюремных смотрителей... Виноваты не смот­рители, а все мы».

Начинается рассказ с ужасного описания боль­ничного двора, который сразу же навевает грустные мысли. «В больничном дворе стоит небольшой фли­гель, окруженный целым лесом репейника, крапивы и дикой конопли... Передним фасадом обращен он к больнице, задним — глядит в поле, от которого от­деляет его серый больничный забор с гвоздями. Эти гвозди, обращенные остриями кверху, и забор, и самый флигель имеют тот особый унылый, окаянный вид, какой у нас бывает только у больничных и тю­ремных построек». В сенях на старом хламе спит сто­рож с «суровым, испитым лицом».

Тягостное впечатление усиливается по мере того, как вчитываешься в этот рассказ, знакомишься с па­латой № 6 и ее обитателями — сторожем Никитой, который предстает в этом рассказе очень тупым и беспощадным, с доктором Ратным, а также с душев­нобольными, которые населяют данную палату. Один из них — еврей Моисейка, который помешался пос­ле того, как у него сгорела шапочная мастерская. Он чрезвычайно услужлив: ему нравится подавать това­рищам воду, укрывать их, когда они спят, и за это его одного из всех отпускают на улицу, где ему дают кто копеечку, кто квасу, кто еще что-нибудь...

Единственным человеком, который может и спо­собен рассуждать, трезво мыслить и проявлять бла­городство, как это ни покажется парадоксальным, оказывается душевнобольной Громов. Доктор Рагин, который является заведующим больницы, каждый раз, навещая его в страшной палате № 6, говорит: «Ес­ли бы вы знали, друг мой, как надоели мне всеобщее безумие, бездарность, тупость и с какой радостью я всякий раз беседую с вами! Вы умный человек, и я наслаждаюся вами».

Громова свела с ума именно жизнь среди нор­мальных людей. Он заболел манией преследования, ему стало казаться, что его посадят в тюрьму. И Гро­мов действительно попал в тюрьму. Этой тюрьмой для него оказалась палата № 6, где людей действительно не лечат, а калечат и истязают, жизнь там оказывает­ся страшнее, чем в остроге. Но, сидя за больничной решеткой и страдая невыносимо, он не перестает воз­мущаться, протестовать и не теряет веры в то, что рано или поздно правда и добро восторжествуют: «...восси­яет заря новой жизни, восторжествует правда, и на нашей улице будет праздник! Я не дождусь, издохну, но зато чьи-нибудь правнуки дождутся».

Иначе Чехов изображает взгляд на жизнь докто­ра Рагина. Он следует только одной идее: «При вся­кой обстановке вы можете находить успокоение в самом себе». Поэтому он не вмешивается в дела больницы и не пытается улучшить положение вверен­ных ему людей. «Все вздор и суета... — успокаивает он себя, — в своей нечестности виноват не я, а время... Родись я двумястами лет позже, я был бы другим».

В этом рассказе Чехов противопоставляет взгля­ды на жизнь Громова и доктора Рагина. Так, в речи Громова звучит изобличение: «Нас держат здесь за решеткой, гноят, истязают, но это прекрасно и разум­но, потому что между этой палатой и теплым уют­ным кабинетом нет никакой разницы. Удобная фи­лософия: и делать нечего, и совесть чиста, и мудрецом себя чувствуешь... Нет, сударь, это не философия, не мышление, не широта взгляда, а лень, факирство, сон­ная одурь...», «Страдания презираете, а небось при­щеми вам дверью палец, так заорете во все горло!».

И только тогда, когда доктор Рагин сам попадает в эту палату и его избивает Никита, он начинает про­зревать: «...в голове его, среди хаоса, ясно мелькнула страшная, невыносимая мысль, что такую же точно боль должны были испытывать годами, изо дня в день эти люди, казавшиеся теперь при лунном свете чер­ными тенями. Как могло случиться, что в продолже­ние больше чем двадцати лет он не знал и не хотел знать этого?.. Совесть, такая же несговорчивая и гру­бая, заставила его похолодеть от затылка до пят».

В заключение хотелось бы процитировать слова писателя Н. С. Лескова: «В палате № 6 в миниатюре изображены общие наши порядки и характеры. Всю­ду — палата № 6. Это Россия...».