Одна из главных тем творчества Чехова — разоблачение «пошлости пошлого человека», особенно в быту и настроениях интеллигенции. Тема «Ионыча» — изображение мертвенной силы обывательщины и пошлости. Чехов рассматривает исто­рию образованного, дельного врача Дмитрия Ионыча Старцева, превратившегося в провинциальной глуши в нелюдима и чер­ствого эгоиста.

Действие рассказа развивается на фоне провинциального городка с его однообразной и скучной обывательской жизнью. Показывая постепенное перерождение своего героя, Чехов дает только переломные эпизоды его жизни, три нисходящие сту­пени.

В начале рассказа, когда Старцев только назначен земским (врачом, он молод, бодр, жизнерадостен, он любит труд и свою I профессию доктора. Старцев по своему развитию и интересам (много выше городских обывателей. Он способен к искренним I чувствам, любви, понимает поэзию природы, ему доступны (романтические настроения. Но уже тогда Чехов намеками указывает на те черты своего героя, которые получат развитие и затем превратят его в «Ионыча», прежде всего — практицизм и расчетливость. Так, например, когда в разгар своей любви к Котику Старцев приезжает к Туркиным делать предложение, он не забывает материальной стороны дела. «А приданого дадут, должно быть, немало», — думал он. Чувство любви было искренним, но неглубоким. Получив от Екатерины Ивановны неожиданный отказ, ему «жаль было своего чувства, этой своей любви», но тяжелое его настроение быстро прошло. Старцев за один год в земстве успел развить частную практику, и его тянет к спокойной жизни.

Прошло четыре года. Чехов берет те стороны жизни Старцева, о которых говорил ранее, и показывает, как происходит увядание, опустошение человеческой души. Раньше Старцев любил труд и с большим удовольствием работал в земской больнице, теперь у него большая практика в городе, и он го­няется лишь за рублем, потеряв интерес и сострадание к боль­ным. Круг его интересов чрезвычайно сузился, и теперь вол­нуют лишь картежная игра и нажива. Глубину его душевного опустошения показывает его отношение к девушке, которую он недавно любил. Теперь при встречах с Екатериной Иванов­ной он чувствует лишь беспокойство и безотчетный страх за себя, за свою сытую, размеренную жизнь: «А хорошо, что я на ней не женился».

Прошло еще несколько лет жизни «без впечатлений, без мыслей». Старцев еще больше пополнел, ожирел, тяжело дышит и ходит, «откинув голову назад». Жажда наживы окон­чательно овладела им и вытеснила другие чувства. Ему «не­когда вздохнуть», он, несмотря на громадную частную прак­тику, не бросает и земского места: его одолела жадность, «хо­чется поспеть и здесь и там». Он стал толстокожим и нечувст­вительным к чужому горю. Проходя через комнаты предна­значенного для продажи дома, он, не обращая внимания на неодетых женщин и детей, тычет палкой и спрашивает: «Это кабинет? Это спальня? А тут что?»

Когда в клубе кто-нибудь заговаривает о Туркиных, он спрашивает: «Это вы про тех, что дочка играет на фортепьянах?» Так говорить о девушке, которую когда-то любил, пусть даже любовь и прошла, может только человек, дошедший до последней степени духовной опустошенности.

Что привело Старцева к этому? Чехов утверждает: обыва­тельская среда, пошлая и ничтожная, губит лучшее, что есть в человеке, если в самом человеке нет некоего «идейного про­тивоядия» и внутреннего осознанного протеста. История Стар­цева заставляет нас задуматься о том, что превращает человека в духовного урода. По-моему, страшнее всего в жизни — па­дение личности в трясину обывательства и пошлого мещанства.