Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь.

А. П. Чехов

 

«Меня будут читать лет семь, семь с половиной, а потом забудут», — говорил А. П. Чехов.

Пожалуй, ни один из великих писателей не был так скро­мен в оценке своего труда.

Навеки связан Чехов с судьбами Родины и с тем, что она пережила, и с тем, что ее ждет в будущем.

В начале своего творческого пути Чехов сотрудничает в юмористических журналах «Осколки», «Стрекоза», «Будиль­ник».

Грозной опасностью для неокрепшего таланта Чехова была обстановка жестокой политической реакции, которая насту­пила в России в 1881 году после убийства народовольцами Александра II .

«Люди боялись громко говорить, посылать письма, знако­миться, читать книги, боялись помогать бедным, учить грамо­те» — так позднее описывал А. П. Чехов это страшное время в своем рассказе «Человек в футляре». Особенным гонениям подвергались просвещение и печать. Циркуляр министра про­свещения о «кухаркиных детях» закрыл доступ в высшие учеб­ные заведения выходцам из народа. Однако все усилия мрако­бесов не могли остановить культурного развития России. Во всех областях культуры уже намечался подъем.

Поиски своего пути в большую русскую литературу для начинающего писателя были трудными. Но неодолимое стрем­ление к правде, отвращение к мещанству и пошлости, деспо­тизму и насилию, никогда не покидавшее писателя сознание своей принадлежности к классу тружеников с первых же лет литературной деятельности определили его творческое лицо.

Один из первых рассказов Чехова «За яблочки» (1880 г.) свидетельствует о том, что писатель не просто подмечал те или иные стороны жизни, а стремился вызвать в читателе нена­висть к произволу. Чехов смеялся над писателями, которые не снисходят до описания обыкновенной жизни и обыкновенных людей. «Граф, графиня со следами когда-то бывшей красоты, литера­тор-либерал, обедневший дворянин, музыкант-иностранец, ту­поумные лакеи, няни, гувернантки, немец-управляющий, эск­вайр и наследник из Америки...» — с иронической усмешкой перечислял он персонажей этих литераторов в юмореске «Что чаще всего встречается в романах, повестях и т. п.?»

Молодой писатель не искал сложных сюжетов, не ставил своих героев в трудные положения. Зоркий глаз художника находил смешное и печальное в обычном.

Вот чиновник Митя Кулдаров из рассказа «Радость» (1883 г.), торжествующий, что его имя попало в газету. «Ведь теперь меня знает вся Россия!» — повторяет он, захлебываясь от восторга, хотя радоваться, собственно, нечему: в газете на­писано, что «коллежский регистратор Дмитрий Кулдаров.., находясь в нетрезвом состоянии, поскользнулся и упал под лошадь...». Но так бедна событиями жизнь этого чиновника, так отупел он от убожества той жизни, что крохотная заметка в скандальной хронике превращается для него в грандиозное событие.

Вот Макар Кузьмич Блесткин, хозяин убогой цирульни («В цирульне», 1883 г.). У него отняли невесту, родители нашли ей жениха побогаче. В отместку Макар Кузьмич отка­зывается достричь даром отца невесты, который равнодушно сообщил ему эту печальную новость. Так тот и уходит с вы­стриженной наполовину головой. Макар Кузьмич искренно любит свою невесту, но маленький, пришибленный сознанием своего ничтожества человек, он не умеет да и не смеет иначе выразить свою обиду и отчаяние.

Знаменитый чеховский лаконизм, умение «говорить про­сто о важном» пришли к писателю не сразу. На его ранних вещах лежит печать поспешности. Начинающий автор проща­ет себе и многословие, и грубоватую шутку. Но с каждым новым рассказом все яснее проявлялись черты нового, чехов­ского стиля.

Автор обращался непосредственно к маленьким людям, из среды которых вышел сам. Он не щадил их, не пытался их оправдать. «Тогда человек станет лучше, когда вы покажете ему, каков он есть», — говорил писатель.

Персонажи его рассказов: крестьянин, помещик, кварталь­ный надзиратель, адвокат, провинциальный актер, чиновник, скучающая барыня — все они, обрисованные двумя-тремя штрихами, стоят перед нами, как живые, очень разные, не похожие друг на друга и вместе с тем связанные одной общей, роднящей их чертой. Все они люди общества, разделенного на угнетаемых и угнетателей. Человек без чина в этом обществе — «ничего, недоумение, эфир». Случайная встреча двух старых школьных товарищей в рассказе «Толстый и тонкий» (1883 г.) сразу превращается во встречу малого чина с большим, как только тонкий узнает, что его одноклассник стал важной осо­бой, «его превосходительством».

Экзекутор Червяков («Смерть чиновника», 1883 г.) умер от страха, чихнув нечаянно на лысину сидящего впереди ге­нерала. Герой рассказа «Чтение» (1884 г.) Мердяев так отупел, что едва не сошел с ума, когда начальство приказало ему для расширения кругозора читать книги.

Все явственней начинает звучать в рассказах Чехова боль за угнетенный народ России. Именно в рассказах о народной жизни впервые проявились замечательные свойства чеховско­го таланта: лиризм и глубокое проникновение в душу человека. Самое страшное в судьбе Ионы («Тоска»), а также в судьбах Дениса Григорьева («Злоумышленник») и токаря Петрова («Горе») в том, что они живут «словно в тумане», не могут дать себе отчета, почему в их-жизни так много горя. Общественный строй обрекал их не только на нищету, но и на духовное убо­жество.

Низкопоклонство в царской России было неизбежным следствием полицейско-бюрократической системы. Виртуоз угодничества — полицейский надзиратель Очумелов из рас­сказа «Хамелеон». Набедокурившая на улице собачка на про­тяжении нескольких минут превращается у него то в «бродя­чий скот», который надо «немедля истребить», то в «нежную тварь, собачку», которую он берет под свою защиту, как только выясняется, что это щенок генерала.

Если в начале своего творческого пути Чехов смеялся над духовным убожеством мещанина, то в более поздних произве­дениях он обличает обывательщину как страшное обществен­ное зло.

Рассказ «Человек в футляре» завершил тему, которая про­шла красной нитью через все творчество Чехова, — тему ра­зоблачения реакционной и трусливой сущности царского ре­жима.

Отгороженный от жизни своим футляром — тесной, похо­жей на гроб спальней, темными очками, калошами, зонтиком, фуфайкой, Беликов боится всего: книг, свободной мысли, смеха, езды на велосипеде. Всякий, не предусмотренный цир­куляром поступок, вызывает у него чувство страха: «Как бы чего не вышло». Беликов — труп, заражающий своим ядом окружающих. «Человек в футляре» — это смертный приговор строю, порождающему Беликовых.

Глубоко ненавистен Чехову земский врач Старцев («Ионыч»). Старцев мечтал когда-то о любви, о полезной и красивой жизни, но засасывающее влияние окружающей его мещанской среды убило в нем все хорошее, превратило его в обывателя, смысл жизни которого — бессмысленное накопление. Старцеву безразличны люди, безразлично будущее стра­ны, в которой он живет. Страсть к желтеньким и зелененьким бумажкам убила в нем человека и гражданина.

Герой рассказа «Крыжовник», всю жизнь мечтавший о маленьком счастье, наконец достиг его, но какой ценой! При виде его счастья охватывает «тяжелое чувство, близкое к от­чаянию». Он даже внешне стал мало похожим на человека. Глядя на него, кажется, что он «того гляди хрюкнет». «Когда-то в казенной палате он боялся даже для себя лично иметь собственные взгляды», теперь у него появились мысли, но какие мысли! «Образование необходимо, но для народа оно преждевременно», «телесные наказания вообще вредны, но в некоторых случаях они полезны».

Немало времени прошло со дня смерти А. П. Чехова, но каждое новое поколение видит в нем современника и друга. Художественное новаторство писателя имеет огромное значе­ние для развития русской и мировой литературы XX века. Л. Толстой считал А. П. Чехова несравненным «художником жизни», который «создал совершенно новые... для всего мира формы писания».