Михаил Афанасьевич Булгаков родился в Киеве, в семье преподавателя Духовной академии Афанасия Ивановича Бул­гакова. Сочинять он стал, по свидетельству близких, рано. В основном это были небольшие рассказы, сатирические стихи, драматические сценки. Постепенно интерес к булгаковским произведениям возрастает. Становится очевидным то, что та­лант художника был у Булгакова, что называется, от Бога. Известность писателю принес роман «Белая гвардия», перера­ботанный впоследствии в пьесу «Дни Турбиных». Большой успех имели комедия «Зойкина квартира» и юмористический сборник рассказов «Дьяволиада» (1925 г.). Однако начиная с 1928 года вокруг имени Булгакова создается обстановка трав­ли, само имя писателя становится как бы вне закона. Пьесы «Бег», «Иван Васильевич», «Багровый остров», роман «Мастер и Маргарита» — далеко не полный список произведений, не увидевших свет при жизни автора. В этом же перечне нахо­дится и повесть «Собачье сердце». Это произведение, написан­ное в 1925 году, увидело свет лишь в 1987 году в журнале «Знамя». В основу повести лег рискованный эксперимент. Выбор такого сюжета Булгаковым не случаен. Все, что проис­ходило тогда и что называлось строительством социализма, воспринималось автором «Собачьего сердца» именно как экс­перимент — огромный по масштабам и более чем опасный. Скептично Булгаков относился и к попыткам создания нового совершенного общества революционными, то есть не исключа­ющими насилия, методами, к воспитанию теми же насильст­венными методами нового, свободного человека. Для автора повести это было недопустимым вмешательством в естествен­ный ход вещей, последствия которого могли оказаться плачев­ными для всех, в том числе и для самих «экспериментаторов». Об этом «Собачье сердце» и предупреждает читателя.

Одним из главных героев, выразителем авторских мыслей в повести становится профессор Преображенский. Это крупный ученый-физиолог. Он предстает как воплощение образованности и высокой культуры. По убеждениям это сторонник старых дореволюционных порядков. Все его симпатии на стороне быв­ших домовладельцев, заводчиков, фабрикантов, при которых, как он говорит, был порядок и ему жилось удобно и хорошо. Булгаков не анализирует политические взгляды Преображен­ского. Но ученый высказывает очень определенные мысли о разрухе, о неспособности пролетариев справиться с ней. По его мнению, прежде всего нужно людей научить элементарной культуре в быту и на производстве, только тогда наладится дело, исчезнет разруха, будет порядок. Люди станут другими. Но и эта философия Преображенского терпит крушение. Он не может воспитать в Шарикове разумного человека: «Я из­мучился за эти две недели больше, чем за последние четыр­надцать лет...»

В чем же причина неудачи Преображенского и доктора Борменталя? А дело не только в генной инженерии. Преобра­женский уверен, что чисто звериные инстинкты, сказываю­щиеся в поведении бывшего пса Шарикова, можно изжить: «Коты — это временно... Это вопрос дисциплины и двух-трех недель. Уверяю вас. Еще какой-нибудь месяц, и он перестанет на них кидаться». Вопрос не в физиологии, а в том, что Ша­риков — тип определенной среды. Пес становится человеком, но его поступки определяют гены, полученные от пьяницы и хама Клима Чугункина: «...у него уже не собачье, а именно человеческое сердце. И самое паршивое из всех, которые су­ществуют в природе!» Контраст между интеллектуальным на­чалом, воплощенным в интеллигентных людях, физиологах Преображенском и Борментале, и темными инстинктами «го­мункула» Шарикова (с низким, скошенным лбом) настолько разителен, что создает не только комический, гротескный эф­фект, но и окрашивает в трагические тона.

Немаловажную роль играет здесь и Швондер. Он старается повлиять, воспитать Шарикова. Этот не то пес, не то человек в беседе с Преображенским буквально повторяет слова и фразы Швондера не только о правах, но и о своем превосходстве над буржуями: «Мы в университетах не обучались, в квартирах из 15 комнат с ваннами не жили...» Естественно, что попытка воспитать нового человека во вчерашнем Шарикове — сатири­ческий выпад писателя против Швондеров. Стоит отметить, что сатира и юмор Булгакова в этой повести достигают высшей степени мастерства. Достаточно вспомнить блестяще написан­ную сцену с омоложенным старичком, хвастающим своими любовными похождениями, или же сцену со «страстной да­мочкой» не первой молодости, которая, чтобы удержать лю­бовника, готова на все. Эти сцены рисуются через восприятие пса. «Ну вас к черту», — мутно подумал он, положив голову на лапы и задремав от стыда». Комичен и образ Швондера, решившего воспитать Шарикова в «марксистском духе»: сам процесс очеловечивания Шарикова рисуется в резких сатири­ческих и юмористических тонах. Сюжетно он построен по кон­трасту — умный и ласковый пес становится грубым, невоспи­танным хамом, в котором все отчетливее проявляются унасле­дованные свойства Клима Чугункина. Вульгарная речь этого персонажа слита с его поступками. Они становятся постепенно все более возмутительными и нетерпимыми. То он пугает даму на лестнице, то он как сумасшедший кидается за уносящимися прочь кошками, то пропадает по кабакам и трактирам. Как итог — юмористическая сцена с уголовной милицией, пришед­шей в эпилоге повести по доносу Швондера разыскивать Ша­рикова; много объясняет профессор. Он предъявляет пса как доказательство своей невиновности и поясняет: «То есть он говорил... Это еще не значит быть человеком...»

Новаторство же повести «Собачье сердце» не только в са­тирическом и юмористическом мастерстве Булгакова, но и в сложной философской концепции этого произведения. По мне­нию автора «Собачьего сердца», человечество оказывается бес­сильным в борьбе с темными инстинктами, просыпающимися в людях. Трагедия заключалась в том, что в жизни Шариковы быстро расплодились. И уж они, говоря словами Полиграфа Полиграфыча, «душили-душили»... Таким образом, мы пони­маем, что Булгаков в повести «Собачье сердце» с огромной впечатляющей силой, в своей излюбленной манере гротеска и юмора поставил вопрос о власти темных инстинктов в жизни человека. Его сатира в адрес Шариковых, Швондеров, Климов Чугункиных достигала высшей степени мастерства и вырази­тельности. Симпатии Булгакова на стороне Преображенского. Но веры в то, что темные инстинкты в жизни людей можно изжить то ли с помощью науки, то ли с помощью всеобщего усилия коллектива, — веры этой у писателя нет. Можно ска­зать, что повесть окрашена в пессимистические тона.

В широкий и многообразный поток литературы двадцатых годов Булгаков ворвался стремительно и занял в нем видное место. Он создал ряд классических произведений во многих жанрах. Михаил Афанасьевич стал одним из основоположни­ков новой сатиры. Он защищал общечеловеческие идеалы, клеймил пороки, которые, к сожалению, не изжиты до сих пор...