« Сильнее стучи, и тревогой

Ты спящих от сна пробуди!

Вот смысл глубочайший искусства;

А сам маршируй впереди !»

Г. Гейне. «Доктрина»

 

Литература девятнадцатого века активно участвовала в общественной жизни России. Писатели и поэты вниматель­но следили за любыми изменениями в обществе, старались обобщить их и представить в литературных произведениях. Многие творческие люди становились публицистами и об­щественными деятелями, потому что главной своей целью считали работу по просвещению умов и очищению душ че­ловеческих. Острые противоречия между различными слоя­ми российского общества, моральное разложение знати, бес­правие нищеты заставляли лучших людей России искать пути для справедливого переустройства общественных отношений в стране. Писатели и поэты отражали в литературе эти поис­ки. А иногда и пытались предугадать дальнейшее направле­ние движения общественной мысли. В этом сочинении я хочу проследить эволюцию литературных героев и показать, ка­кое место занимает в этой цепочке «особенный человек» Рах­метов из романа Н. Г. Чернышевского «Что делать?».

Первыми на исторические подмостки вышли так называ­емые «лишние люди». По происхождению аристократы, име­ющие и деньги, и блестящее образование, они просто не впи­сывались в современную им жизнь, не находили в ней применения своим многочисленным талантам. Таким был Чацкий, герой комедии «Горе от ума». Он видел глупость и жестокость общества, но самое большее, что мог сделать ге­рой А. С. Грибоедова,— уколоть окружающих своим острым языком, поразить градом насмешек. Лишний человек Евге­ний Онегин просто маялся от скуки и безделья. А. С. Пушкин наделил своего героя «сердцем и умом», дал ему попробовать себя в различных занятиях, но ощущение бессмысленности любых начинаний отбивает у него всякое желание изменить даже свою собственную жизнь, не говоря уже про жизнь об­щества. Герой своего времени, описанный М. Ю. Лермонто­вым, испытывает более ярко выраженное чувство отвраще­ния к быту и нравам высшего света, но сам является «плотью от плоти его». Понимая это, Григорий Печорин протестует в силу своего характера. Он ведет себя вызывающе-презритель­но, мстит окружению равнодушием или надуманной жесто­костью. Но этот протест еще очень далек от созидательного желания изменить жизнь к лучшему.

К середине девятнадцатого века общественно-политичес­кая ситуация в России изменяется. Аристократия в литера­туре отходит на второй план. «Новое» время выявляет но­вых героев. Первой знаменательной личностью этого периода я назвала бы русского помещика Илью Ильича Обломова. Бездеятельность, ставшая образом жизни и доведенная до абсурда. Пассивный протест, описанный Гончаровым, вели­колепен по форме (что-то вроде сидячей забастовки) и очень понятен по содержанию: «Так дальше жить нельзя!» Роман «Обломов» прочитала вся более-менее грамотная Россия и осознала его правоту. «Новые» герои — «разночинцы» — образованные дети средних слоев российского общества,— оттолкнувшись от «обломовщины», начали свое существо­вание в жизни и литературе с резкого отрицания всех ценно­стей прошлого. В романе И. С. Тургенева вечный конфликт отцов и детей переведен из плоскости личных интересов в общественную сферу. Базаров категорически уверен в том, что нельзя жить так, как жили «отцы». Но его воинствующий «нигилизм» опять же не принес никаких конструктивных предложений. Следующий герой Тургенева, из романа «На­кануне», сделал первую попытку найти действенное решение проблем, волнующих российское общество. Но многие при­знали эту попытку «невнятной», по выражению Белинского. Потому что Инсаров был героем национально-освободитель­ного движения болгарского народа, а российские противоре­чия были другого свойства. Ведь когда России грозила вне­шняя опасность, практически все слои общества находили общий патриотический язык. Подтверждением тому была Отечественная война 1812 года. Поэтому для борьбы со внут­ренними врагами свободы Инсаров не подходил.

Настоящего героя «нового» времени открыл Н. Г. Черны­шевский в произведении с глубоко символическим названи­ем «Что делать?». Появление в печати этого романа произве­ло в обществе эффект разорвавшейся бомбы. Рахметов стал первой фигурой практикующего революционера в русской литературе. Разброс мнений о нем был диаметрально полярен — от ужаса и негодования до восхищения и преклонения. Если учесть, как мало места занимает Рахметов непосред­ственно в канве повествования, то можно смело признать, что общество предчувствовало этого героя, как бы оно к нему ни относилось! Все, что Чернышевский оставил за скобками из-за цензуры, читатели додумали и доделали сами. Рахме­тов сознательно отрекся от личной жизни во имя жестокой борьбы против самодержавно-крепостнического строя. Даже в немногословном авторском наброске фигура получилась значительная. Мы знаем, что все поколения революционеров «делали жизнь» с Рахметова. Сильнейший мужской харак­тер, несомненный ум, забота о счастье человечества, самоот­речение плюс другие мелкие детали положительных качеств сделали этот образ неотразимым в глазах многих людей и многих поколений. Но конечно, не все были ослеплены ро­мантической привлекательностью этого образа. Глубокий мыслитель и гуманист Ф. М. Достоевский во многих своих произведениях предостерегал от безоглядного восхищения «особыми людьми». Идея «сверхчеловека» — это палка о двух концах. И брать ее в руки нужно очень осторожно, так как она часто выходит из-под контроля и начинает управлять челове­ком, превращая его в орудие борьбы с любым инакомыслием. Но все-таки положительный заряд образа Рахметова очень велик. Именно благодаря ему в русской литературе продол­жается традиция подвижничества. Перебрасывая мостик в двадцатый век, можно вспомнить лучших наследников луч­ших идей Н. Г. Чернышевского. Это и легендарный юноша Данко А. М. Горького, и «железный» человек Павка Корчагин из романа Н. Островского «Как закалялась сталь». В глав­ном Н. Г. Чернышевский был прав — человечество действи­тельно не может обойтись без этих людей: «Мало их, но ими расцветает жизнь всех; без них она заглохла бы, прокисла бы; мало их, но они дают всем людям дышать, без них люди за­дохнулись бы. Велика масса честных и добрых людей, а та­ких людей мало; но они в ней — теин в чаю, букет в благород­ном вине; от них ее сила и аромат».