В повести «Собачье сердце» М. А. Булгаков не просто Описывает противоестественный эксперимент профессора Преображенского. Писатель показывает новый тип человека, который возник не в лаборатории талантливого ученого, а в новой, советской действительности первых послереволюци­онных лет.

Основу сюжета повести составляют взаимоотношения крупного русского ученого и Шарика, Шарикова, собаки и искусственно созданного человека. Первая часть повести строится в основном на внутреннем монологе полуголодного уличного пса. Он по-своему оценивает жизнь улицы, быт, нравы, характеры Москвы времен нэпа, с ее многочисленны­ми магазинами, чайными, трактирами на Мясницкой «с опилками на полу, злыми приказчиками, которые ненавидят собак». Шарик умеет сочувствовать, ценить добро и ласку и, как ни странно, прекрасно понимает социальное устройство новой России: он осуждает новых хозяев жизни («Я теперь председатель, и сколько не накраду — все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо»), а про старого москов­ского интеллигента Преображенского знает, что «этот не ста­нет пинать ногой».

В жизни Шарика происходит, по его мнению, счастливая случайность — он оказывается в роскошной профессорской квартире, в которой, несмотря на повсеместную разруху, есть все и даже «лишние комнаты». Но пес нужен профессо­ру не для забавы. Над ним задуман фантастический экспери­мент: путем пересадки части человеческого мозга собака должна превратиться в человека. Но если тем Фаустом, кото­рый создает человека в пробирке, становится профессор Пре­ображенский, то вторым отцом — человеком, который дает собаке свой гипофиз, — Клим Петрович Чугункин, характе­ристика которого дается предельно коротко: «Профессия — игра на балалайке по трактирам. Маленького роста, плохо сложен. Печень расширена (алкоголь). Причина смерти — удар ножом в сердце в пивной». И появившееся в результате операции существо полностью унаследовало пролетарскую сущность своего предка. Он нагл, чванлив, агрессивен. Он полностью лишен представлений о человеческой культуре, о правилах взаимоотношений с другими людьми, он абсолютно безнравствен. Постепенно назревает неизбежный конфликт между творцом и творением, Преображенским и Шариком, точнее, Полиграфом Полиграфовичем Шариковым, как име­нует себя «гомункулус». И трагедия в том, что едва научив­шийся ходить «человек» находит в жизни надежных союзни­ков, которые подводят под все его поступки революционную теоретическую основу. От Швондера Шариков узнает о том, какие у него, пролетария, привилегии по сравнению с про­фессором, и, больше того, начинает осознавать, что ученый, давший ему человеческую жизнь, — классовый враг. Шари­ков четко осознает главное кредо новых хозяев жизни: грабь, воруй, растаскивай все, что создано другими людьми, а глав­ное — стремись к всеобщей уравниловке. И некогда благо­дарный профессору пес уже не может смириться с тем, что тот «один в семи комнатах расселился», и приносит бумагу, по которой ему в квартире полагается площадь в 16 метров. Шарикову чужды совесть, стыд, мораль. У него отсутст­вуют человеческие качества, кроме подлости, ненависти, злобы... С каждым днем он все больше и больше распоясыва­ется. Он ворует, пьет, бесчинствует в квартире Преображен­ского, пристает к женщинам. Но звездным часом для Шарикова становится его новая работа. Шарик совершает голово­кружительный прыжок: из бродячей собаки он превращает­ся в заведующего подотделом очистки города от бродячих животных. И именно такой выбор профессии неудивителен: шариковы всегда стремятся уничтожать своих же.

Но Шариков не останавливается на достигнутом. Через некоторое время он появляется в квартире на Пречистенке с молодой девушкой и заявляет: «Я с ней расписываюсь, это — наша машинистка. Борменталя надо будет высе­лить...» Разумеется, выясняется, что Шариков обманул де­вушку, сочинил о себе множество историй.

И последний аккорд шариковской деятельности — донос на профессора Преображенского.

В повести чародею-профессору удается обратное превра­щение человека-монстра в животное, в собаку. Хорошо, что профессор понял, что природа не терпит насилия над собой. Но, увы, в реальной жизни шариковы оказались куда более живучими. Самоуверенные, наглые, не сомневающиеся в своих священных правах на все, полуграмотные люмпены довели нашу страну до глубочайшего кризиса, ибо насилие над ходом истории, пренебрежение законами ее развития могло породить только Шариковых.

В повести Шариков вновь превратился в собаку, а в жизни он прошел длинный и, как ему казалось, а другим внушалось, славный путь и в тридцатые — пятидесятые годы травил людей, как когда-то по роду службы бродячих котов и собак. Через всю свою жизнь он пронес собачью злость и подозрительность, заменив ими ставшую ненужной собачью верность. Вступив в разумную жизнь, он оставался на уровне инстинктов и готов был изменить всю страну, весь мир, всю вселенную так, чтобы эти звериные инстинкты было легче удовлетворить. Он гордится своим низким проис­хождением. Он гордится своим низким образованием. Он во­обще гордится всем низким, потому что только это поднима­ет его высоко над теми, кто высок духом, разумом. Люди, подобные Преображенскому, должны быть втоптаны в грязь, чтобы над ними мог возвыситься Шариков.

Внешне шариковы ничем не отличаются от людей, но их нелюдская сущность только и ждет момента, чтобы проявить­ся. И тогда они превращаются в монстров, которые при первой возможности ухватить лакомый кусок сбрасывают маску и по­казывают свою истинную сущность. Они готовы предать своих же. Все самое высокое и святое превращается в свою противо­положность, как только они к нему прикасаются. И самое ужасное, что шариковым удалось добиться огромной власти, а приходя к власти, нелюдь старается расчеловечить всех во­круг, потому что нелюдями легче управлять, у них все челове­ческие чувства заменяет инстинкт самосохранения.

В нашей стране после революции были созданы все усло­вия для появления огромного количества шариковых с соба­чьими сердцами. Тоталитарная система этому очень способ­ствует. Наверное, из-за того, что эти монстры проникли во все области жизни, что они и поныне среди нас, Россия и переживает сейчас тяжелые времена. Страшно, что агрессив­ные шариковы со своей поистине собачьей живучестью, не­смотря ни на что, могут выжить.

Собачье сердце в союзе с человеческим разумом — глав­ная угроза и нашего времени. Именно поэтому повесть, на­писанная в начале века, остается актуальной и в наши дни, служит предупреждением грядущим поколениям. Иногда ка­жется, что наша страна стала другой. Но сознание, стереоти­пы, образ мышления людей не поменяются ни за десять, ни за двадцать лет — сменится не одно поколение, прежде чем шариковы исчезнут из нашей жизни, прежде чем люди ста­нут другими, прежде чем не станет пороков, описанных М. А. Булгаковым в его бессмертном произведении. Как хо­чется верить, что это время настанет!..