С выходом романа И. С. Тургенева «Отцы и дети» начи­нается оживленное обсуждение его в печати, которое сразу же приобрело острый полемический характер. Почти все рус­ские газеты и журналы откликнулись на появление романа. Произведение порождало разногласия как между идейными противниками, так и в среде единомышленников, например, в демократических журналах «Современник» и «Русское слово». Спор, по существу, шел о типе нового революционно­го деятеля русской истории.

«Современник» откликнулся на роман статьей М. А. Ан­тоновича «Асмодей нашего времени». Обстоятельства, свя­занные с уходом Тургенева из «Современника», заранее рас­полагали к тому, что роман был оценен критиком отрица­тельно. Антонович увидел в нем панегирик «отцам» и клеве­ту на молодое поколение. Кроме того, утверждалось, что роман очень слаб в художественном отношении, что Турге­нев, ставивший своей целью опорочить Базарова, прибегает к карикатуре, изображая главного героя чудовищем «с кро­шечной головкой и гигантским ртом, с маленьким лицом и пребольшущим носом». Антонович пытается защищать от нападок Тургенева женскую эмансипацию и эстетические принципы молодого поколения, стараясь доказать, что «Кукшина не так пуста и ограниченна, как Павел Петрович». По поводу отрицания Базаровым искусства Антонович заявил, что это — чистейшая ложь, что молодое поколение отрицает только «чистое искусство», к числу представителей которо­го, правда, причислил Пушкина и самого Тургенева.

В журнале «Русское слово» в 1862 году появляется ста­тья Д. И. Писарева «Базаров». Критик отмечает некоторую предвзятость автора по отношению к Базарову, говорит, что в ряде случаев Тургенев «не благоволит к своему герою», что он испытывает «невольную антипатию к этому направлению мысли». Но общее заключение о романе сводится не к этому. Д. И. Писарев находит в образе Базарова художественный синтез наиболее существенных сторон мировоззрения разно­чинной демократии, изображенных правдиво, несмотря на первоначальный замысел Тургенева. Критическое отношение автора к Базарову воспринимается критиком как достоин­ство, так как «со стороны виднее достоинства и недостатки», а «строго критический взгляд... в настоящую минуту оказы­вается плодотворнее, чем голословное восхищение или рабо­лепное обожание». Трагедия Базарова, по мнению Писарева, состоит в том, что для настоящего дела в действительности нет благоприятных условий, а потому, «не имея возможнос­ти показать нам, как живет и действует Базаров, И. С. Тур­генев показал нам, как он умирает.

В своей статье Д. И. Писарев подтверждает общественную чуткость художника и эстетическую значимость романа: «Новый роман Тургенева дает нам все то, чем мы привыкли наслаждаться в его произведениях. Художественная отделка безукоризненно хороша... А явления эти очень близки к нам, так близки, что все наше молодое поколение своими стремлениями и идеями может узнать себя ъ действующих лицах этого романа».

Еще до начала непосредственной полемики Д. И. Писарев фактически предугадывает позицию Антоновича. По поводу сцен с Ситниковым и Кукшиной он замечает: «Многие из ли­тературных противников «Русского вестника» с ожесточени­ем накинутся на Тургенева за эти сцены».

Однако Д. И. Писарев убежден, что настоящий нигилист, демократ-разночинец так же, как и Базаров, должен отрицать искусство, не понимать Пушкина, быть уверенным, что Рафа­эль «гроша медного не стоит». Но для нас важно, что Базаров, погибающий в романе, «воскресает» на последней странице писаревской статьи: «Что делать? Жить, пока живется, есть сухой хлеб, когда нет ростбифу, быть с женщинами, когда нельзя любить женщину, а вообще не мечтать об апельсино­вых деревьях и пальмах, когда под ногами снеговые сугробы и холодные тундры». Пожалуй, мы можем считать статью Писа­рева наиболее яркой трактовкой романа в 60-е годы.

В 1862 году, в четвертой книжке журнала «Время», изда­ваемого Ф. М. и М. М. Достоевскими, выходит интересная ста­тья Н. Н. Страхова, которая называется «И. С. Тургенев. «Отцы и дети». Страхов убежден, что роман — замечательное достижение Тургенева-художника. Образ же Базарова критик считает крайне типичным. «Базаров есть тип, идеал, явление, возведенное в перл создания». Некоторые черты базаровского характера объяснены Страховым точнее, чем Писаревым, например, отрицание искусства. То, что Писарев считал случай­ным непониманием, объясняемым индивидуальным развити­ем героя («Он сплеча отрицает вещи, которых не знает или не понимает...»), Страхов воспринимал существенной чертой ха­рактера нигилиста: «...Искусство всегда носит в себе характер примирения, тогда как Базаров вовсе не желает примириться с жизнью. Искусство есть идеализм, созерцание, отрешение от жизни и поклонение идеалам; Базаров же реалист, не созерца­тель, а деятель...» Однако если у Д. И. Писарева Базаров — герой, у которого слово и дело сливаются в одно целое, то у Страхова нигилист все еще герой «слова», пусть с жаждой дея­тельности, доведенной до крайней степени.

На тургеневский роман откликнулся и либеральный кри­тик П. В. Анненков. В своей статье «Базаров и Обломов» он пытается доказать, что, несмотря на внешнее отличие База­рова от Обломова, «зерно заложено одно и то же в обеих на­турах ».

В 1862 году в журнале «Век» выходит статья неизвестно­го автора «Нигилист Базаров». Посвящена она прежде всего анализу личности главного героя: «Базаров — нигилист. К той среде, в которой он поставлен, он относится безусловно отрицательно. Дружбы для него не существует: он терпит своего приятеля, как сильный терпит слабого. Родственные отношения для него привычка родителей к нему. Любовь он понимает как материалист. На народ смотрит с пренебреже­нием взрослого на малых ребят. Никакой сферы деятельнос­ти не остается для Базарова». Что же касается нигилизма, неизвестный критик заявляет, что отрицание Базарова не имеет под собой основы, «для него нет причин».

В работе А. И. Герцена «Еще раз Базаров» главным объ­ектом полемики становится не тургеневский герой, а База­ров, созданный в статьях Д. И. Писарева. «Верно ли понял Писарев тургеневского Базарова, до этого мне дела нет. Важно то, что он в Базарове узнал себя и своих и добавил, чего недоставало в книге», — писал критик. Кроме того, Герцен сравнивает Базарова с декабристами и приходит к выводу, что «декабристы — наши великие отцы, Базаро­вы — наши блудные дети». Нигилизм в статье назван «логи­кой без структур, наукой без догматов, покорностью опыту».

В конце десятилетия в полемику вокруг романа включа­ется сам Тургенев. В статье «По поводу «Отцов и детей» он рассказывает историю своего замысла, этапы публикации ро­мана, выступает со своими суждениями по поводу объектив­ности воспроизведения действительности: «...Точно и сильно воспроизвести истину, реальность жизни — есть высочайшее счастье для литератора, даже если эта истина не совпадает с его собственными симпатиями».

Рассмотренные в сочинении работы не являются единст­венными откликами русской общественности на роман Турге­нева «Отцы и дети». Практически каждый русский писатель и критик высказал в той или иной форме свое отношение к про­блемам, поднятым в романе. А не это ли является настоящим признанием актуальности и значимости произведения?