Русская литература XIX века оказала огромное влия­ние на общественную российскую жизнь, являясь практически единственной выразительницей ее социальных бед и чаяний. Квинтэссенцией общественных проблем, носителем новых идей и веяний русской жизни становится главный герой литературных произведений — герой своего времени, он же, как правило, «лишний человек» своей эпохи.

Литература XIX века представила галерею людей тако­го типа, мятущихся, с большим духовным потенциалом, но слабой жизненной потенцией, рафинированных, рефлек­тирующих и ничего не делающих. Бурный XIX век, лома­ющий столетиями установившийся уклад российской жиз­ни, богатый на различные политические веяния, рождал своих «героев», которые так ими и не становились.

В противовес либерально-демократическому движению появился художественный образ нигилиста Базарова. Тур­геневу, чуткому ко всему новому, нарождающемуся в об­щественной жизни России, виделась фигура бунтарская, ис­полинская, как бы наполовину выросшая из народа, этакий интеллектуальный Пугачев.

Кто же все-таки он, новый герой 60-х годов?

Убежденный материалист до мЬзга костей, проповедую­щий новые немецкие истины отцов русского нигилизма Молемотта и Фогота, отрицающий все и почитающий от­рицание за двигатель общественного прогресса, презревший идеализм как шелуху уходящего времени, а вместе с ним размягченные идеализмом и старостью пресловутые «принсипы» отцов, или бунтарь, мятущаяся душа, жаж­дущая перемен и чувствующая их приближение, сложная противоречивая личность, заплутавшая в себе и обстоятель­ствах, изначально обреченная на гибель в силу своей не­зрелости и необозначенности путей дальнейшего развития.

Большой и чуткий художник рисует нам не схему, а живого, полнокровного человека со всеми противоречиями его натуры — характерный продукт своей эпохи. В поведе­нии Базарова есть та двойственность, которая переходит в надрыв к финалу романа. И способность любить, и «ро­мантизм», и семейное чувство, и умение ценить красоту и поэзию в тургеневском «нигилисте» скрывается за преуве­личенной резкостью и жестокостью нападок на оппонента. Внутренний конфликт героя особенно ярко прорывается в его чувстве к изнеженной аристократке Анне Сергеевне Одинцовой. Базаров, так активно проповедующий отсут­ствие духовной основы любви, любые романтические поры­вы, становится жертвой своих же «принципов»: «Он легко сладил бы со своей кровью, но что-то другое в него всели­лось, чего он никак не допускал, над чем всегда трунил, что возмущало всю его гордость». Жизнь оказалась слож­нее того, что узнал о ней «физиолог». Еще в своей статье «Что такое обломовщина» Н. А. Добролюбов обратил вни­мание, что все «герои своего времени» в русской литерату­ре XIX века страдают одним и тем же пороком — неспособ­ностью по-настоящему любить женщину. Как бы они ее ни боготворили, как ни возвышенны были бы их чувства к любимому человеку, но стоит женщине достаточно серьез­но отнестись к их чувству, как почитатели высокого де­монстрируют полное фиаско. Великая ответственность пу­гает наших героев. Правда, в отношениях Одинцовой и Ба­зарова это чувство «непонятного испуга» испытывает Анна Сергеевна. Уроки любви привели к кризису в душе Евге­ния. Вставшие перед Базаровым вопросы о смысле жизни опровергают его прежний, упрощенный взгляд на челове­ка. Бессмертный вопрос о неповторимой ценности каждой человеческой личности влечет за собой критику самой идеи прогресса.

Бесконечные и непростые мысли возникают в голове Базарова, и эти «проклятые» вопросы делают его человеч­нее и душевно богаче. В нем просыпается «пресловутый» романтизм. Воистину поэтично звучат его последние слова: «Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет». Так «нигилист» Базаров прощается с бренной жизнью. Цветы на его могиле призывают нас к «вечному примире­нию и к жизни бесконечной», к вере во всесилие святей преданной любви.

Своим романом в ту непрсоту:г <шох> к. С. Тургенев пытался примирить два враждующих лагеря — либералов и демократов. Ему этого не удалось. «Отцы и дети» еще более углубили пропасть. И только время выявило всю про­роческую мудрость и удивительную интуицию автора. Ро­ман, написанный на злобу дня, стал непреходящей ценно­стью русской литературы.