50—60-е годы XIX столетия стали для России эпохой уни­зительных поражений и вместе с тем ознаменовались расцве­том либерально-демократических и революционных движений и партий, эпохой грандиозных перемен. В конце 50-х годов великая империя готовилась войти в новую эру капиталисти­ческих отношений, готовилась к многообещающим изменени­ям. Неудивительно, что эта эпоха породила новых людей: силь­ных, личностей, неоднозначных героев — которым было пред­определено бороться за будущее России, за ее благополучие. Они боролись за то будущее, которое считали лучшим, они боролись за свои подчас спорные идеи, но боролись самоотвер­женно, до изнеможения, не щадя ни себя, ни других.

Литературный талант Тургенева не мог не отметить появ­ления таких личностей, сделав Базарова одним из их предста­вителей.

Человек, стоящий у истоков великого, тот, кому суждено первым осознать и ощутить основное содержание своей эпохи, находясь в среде посредственных обывателей, обречен на не­понимание, обречен на одиночество. Тургеневский герой не был исключением. Сильный духом, хорошо образованный, стремящийся к активной деятельности, философ и революци­онер, Базаров тем не менее одинок.

Да, у него есть последователи, упивающиеся игрой в «нигилистические воззрения», но лишь игрой, которую они, в силу своего развития, не способны наполнить смыслом. Может ли понять Базарова «эмансипе» Кукшина, слывущая вполне образованной дамой, у которой по всем столам разбросаны не разрезанные еще журналы?

Сатиричен и Ситников, глупый, пустой человек, направ­ляющий все свои немногочисленные умственные способности на то, чтобы вызвать к себе интерес, обратить на себя внимание, неважно каким способом, — главное, что его заметят.

Достоин ли человек, подобный Базарову, этих псевдопос­ледователей, сих кукшиных и ситниковых, — нет, но появле­ние таких «личностей» неизбежно... Да и Аркадий, увлечен­ный отрицанием всех и вся, не понимает Базарова. От его фраз «веет романтизмом»; в глубине души Аркадий Кирсанов — фразер, истинный дворянин-барчук, настоящий «отец»-либерал, которому нигилистическая «пыль», несомненно, выест глаза, который доволен хотя бы тем, что отрицает и критикует, но не борется. В романе вокруг Базарова нет единомышленни­ков, нет людей, понимающих его, разделяющих его взгляды; нет личностей его уровня, его силы, его ума. Но Базарова не понимают не только так называемые «последователи», но и его родители, казалось бы самые близкие герою люди.

Старики Базаровы растворяются в любви к своему чаду, они не помышляют жизни без него. Что им нигилизм и рево­люционеры, что им все эти теории и убеждения — они любят своего Енюшу, они крепко, насколько им позволяют силы, держатся за тонкую нить родительской любви, связывающую их с сыном. Безусловно, Базаров никогда не оттолкнет от себя двух стариков, положивших на его воспитание и образование всю свою жизнь, но, отстав в своем развитии от него, они окончательно потеряли возможность сблизиться.

В любви тургеневский герой тоже одинок. Встретив впер­вые женщину, которая понимает его так, как он сам, которая занимает его не только своей красотой «первый сорт», но и умом, «мозгом», которой, наконец, интересен сам Базаров, встретив такую женщину, он влюбляется «глупо, безумно», влюбляется раз и навсегда, любит и жаждет взаимности. Но его страсть, «сумрачная и дикая», оказалась бессильной перед размеренным спокойствием шелков и серебряных подносов.

Базаров остается один, и это одиночество, полное трагизма, всепоглощающе и уничтожающе, его может выдержать лишь неимоверно сильный человек, каким и был Базаров. Но «ис­пытание любовью» не только исключило последнюю для героя возможность обрести человека, способного в полной степени понять и разделить его воззрения, но и заставило нигилиста-разночинца начать сомневаться в верности своих убеждений.

Нет, в прямом смысле слова Базаров не сомневается: для него все еще непоколебимо верно то, что искусство, природа,

любовь, романтизм — все это «чепуха» и гниль; но страсть, испытываемая им к Одинцовой, заставляет героя поступать вопреки всему ранее сказанному. Его чувство, как бы Базаров , ни старался, не походит на циничное увлечение уездной ко­кеткой; он не получил взаимности от Одинцовой, но от этого его любовь не исчезла и хваленый принцип не сработал.

Базаров ищет утешения в природе, которая так недавно была лишь «мастерской» для человека-«работника»; не слу­чайно при описании чувств своего героя Тургенев вводит ро­мантический пейзаж, такой несвойственный Базарову-ниги­листу.

Базаров бежит от своей любви, романтического чувства, но не находит спасения; он злится, бесится, но он бессилен. Лю­бовная интрига становится неким переломным моментом в романе, после которого скепсис и цинизм героя теряют свой максимализм; его поступки уже не соответствуют в полной мере его идеям; Базарову уже не так чужд и смешон рыцарский запал Павла Петровича, и дуэль с ним обретает некий, пусть пространный, смысл. После объяснения Базарова с Одинцовой вся его жизнь ознаменовалась трагическим несоответствием действий и ощущений с идейными воззрениями и мыслями.

Но Тургенев развенчал лишь максималистские утвержде­ния нигилизма, не свойственные истинным демократам-рево­люционерам, те взгляды, которые, пожалуй, и обусловили не­однозначность героя, вызвавшую столько споров и дискус­сий, — Базаров до конца остается верен нигилистической тео­рии даже перед лицом смерти.

Базаров ясно осознает неотвратимость и близость гибели, трагического исхода, ставшего итогом его внутреннего кон­фликта, который еще раз подчеркнул невозможность одно­значного выбора в пользу нигилизма для такой сильной лич­ности, подчеркнул ее спорность и многогранность. Но и уми­рая, Базаров не отступается от своей теории. Тургенев вкла­дывает в его уста слова: «Я нужен России... Нет, видно, не нужен». В трагическом осознании своей ненужности и невос­требованности, в ощущении неимоверной силы и тем не менее неумолимости смерти тургеневский герой остается тверд духом. Действительно, основной смысл романа, как считал Писарев, заключается в смерти Базарова. Если бы он струсил или раскаялся в своих убеждениях, то перед читателем возник бы образ фальшивого фразера, недостойного уважения, но он остался тверд.

Базаров погибает, но все же финал романа не столь траги­чен: последний пейзаж в произведении, посвященный описа­нию могилы героя, истинно романтичен и светел; несмотря на смерть Базарова, жизнь продолжается и все проблемы и идеи ничто перед вечностью красоты и гармонии.