Иван Сергеевич Тургенев в романе «Отцы и дети» пользуется разны­ми художественными приемами: портретной характеристикой, антитезой, пейзажными зарисовками. Все они помогают более полно раскрыть ха­рактеры персонажей.

Кроме перечисленных художественных приемов, в романе «Отцы и дети» автор прибегает и к ироническому описанию и оценке событий. •Иронично рассказывает нам автор о Павле Петровиче Кирсанове, герое, некогда известном в высшем столичном обществе. И теперь, оставшись жить в деревне с братом, он не забывает следить за своей внешностью: он всегда безупречен и элегантен. Но элегантные лаковые полусапожки, до белизны накрахмаленная сорочка, надушенные одеколоном усы, намани-кюренные руки - все это выглядит по крайней мере нелепо в деревне, вдали от столичного шума. «А чудаковат у тебя дядя»,— говорит Базаров Аркадию, с присущей ему прозорливостью заметив нелепость такого уб­ранства в деревне. Именно на Павла Петровича впервые в романе направ­ляет острие своей иронии Тургенев: «...Совершив предварительно евро­пейское «зЬаКе Ьапйз», он три раза, по-русски, поцеловался с ним (Арка­дием), то есть три раза прикоснулся своими душистыми усами его щек». Не правда ли, забавно: в старинной дворянской русской семье Кирсано­вых наряду с традиционными русскими поцелуями соседствуют европейс­кие обычаи. Обратим далее внимание на авторские ремарки в главе 6, где описывается первое столкновение Павла Петровича с Базаровым. «Лицо Павла Петровича приняло такое безучастное выражение, словно он ушел а какую-то заоблачную высь» или «Павел Петрович чуть приподнял бро­ви, словно засыпая...» Но вот спор разгорается не на шутку, и поведение Павла Петровича меняется: сначала он «слегка побледнел», а потом «мед­ленно повернулся на каблуках и медленно ушел». К моменту второго спора Павел Петрович уже раздражен, и его раздражение с каждой мину­той растет. То он «изумленно бормочет», то перебивает Базарова, и, нако­нец, его терпению приходит конец, и он «возопил». Этим глаголом (за­метьте, Павел Петрович не вскричал, не воскликнул, а именно возопил) автор подчеркивает свое ироничное отношение к бывшему светскому льву. О чем это нам говорит? Как бы Павел Петрович ни презирал «волосато­го» Базарова, как бы ни кичился своей выдержкой и аристократизмом, именно ему, а не Евгению, изменяют они во время споров. Невольно на­прашивается вопрос: так кто же на самом деле лучше воспитан?

Обратимся теперь к сцене дуэли, ведь она является итоговой в идей­ном споре либералов и демократов. Именно в этой сцене Павлу Петрови­чу, военному человеку, суждено не только промахнуться, но и упасть в обморок при виде крови. В этом есть что-то абсурдное. Тургенев иронизи­рует над Павлом Петровичем, тем самым показывая, что это безупречное явление имеет множество изъянов. («Если сливки плохи, что же моло­ко», — из письма к Случевскому).

Помимо старшего Кирсанова, в романе есть и просто комические пер­сонажи: это «прогрессист» Ситников и «эмансипе» Кукшина. Ситников заискивает перед Базаровым, забывая о своем человеческом достоинстве, всячески ищет его расположения. Автор высказывает через портретную характеристику свое отрицательное отношения к такого рода «прогресси­стам»: лицо Ситникова «прилизанное», смех «деревянный», сам он рас­сыпается в ненужных комплиментах. И в сознании читателя возникает образ жалкого, никчемного существа, над которым все время смеются и которого презирают. Очень эффектна в этом смысле сцена, когда Ситни­ков приезжает к Одинцовой, где гостят приятели Базаров и Аркадий, в тот момент, когда они собираются покинуть Никольское. Какой же глупый вид имеет этот человек, приехавший к известной даме в шикарном кос­тюме со множеством чемоданов, набитых модной одеждой. Но ему никто не рад, его никто не ждал. Он вынужден уехать вместе с Базаровым и Аркадием.

Что же касается Евдоксии (имя-то какое!) Кукшиной, то о ней читаем в романе следующее: «У ней была него служанка, не то компаньонка в чепце: явные признаки прогрессивных стремлений хозяйки». Описание интерьера ее комнаты, где царит полный беспорядок, свидетельствует о таком же беспорядке в голове. Она «говорила и двигалась очень развязно и в то же время неловко... все, что она делала, выглядело неестественно» Кукшина в разговоре с Базаровым «роняла свои вопросы», не дожидаясь на них ответа, вела себя, как избалованный ребенок. Скорее, это не порт­рет эмансипированной женщины, а пародия на него.

В романе ирония встречается не только в авторских ремарках и опи­саниях, но есть в произведении герой, который сам достаточно иронично смотрит на окружающих, оценивает обстоятельства. Этот герой, конечно, Евгений Базаров. Так, место будущей дуэли он называет высокопарно «местом побоища», камердинера Петра, страшно испугавшегося выстрела и обморока Павла Петровича, величает «человеком, стоящим на вершине современного образования». Даже перед лицом смерти Базаров пытается иронизировать над собой: «моя собственная форма уже разлагается» или «червяк полураздавленный, а еще топорщится». Способность героя иро­низировать над самим собой (а в романе этим качеством наделен только Базаров) даже в самые страшные минуты свидетельствует о недюжиннос­ти натуры, о силе воли и неординарности личности. Ведь невозможно представить себе Павла Петровича, с иронией относящегося к своим «прин-сипам». Он слишком серьезно относится к себе, и именно поэтому зачас­тую вызывает смех читателя.

В некоторых ситуациях ирония Тургенева близка к сатире (например, в сцене дуэли), но Тургенева с трудом можно назвать писателем-сатири­ком. Сатирическое изображение никак не вписывается в его творчество. Он скорее лирик, поэтому грустная или веселая насмешка, юмор, ирония чаще встречаются в его творчестве. Ирония используется автором как средство выражения авторского отношения к тому или иному герою, что помогает шире и объемнее отразить многогранность его личности.