Жанр романа Л. Н. Толстого «Война и мир» определяется как роман-эпопея. Действительно, данному произведению присущи особенности та­кого жанра: большой объем, протяженность во времени описываемых со­бытий, множество сюжетных линий и, конечно, большое количество персо­нажей, изображение важных для страны исторических событий.

Эти особенности позволяют Толстому показать себя мастером порт­ретной характеристики. Каждый, даже малозначащий или эпизодический персонаж, требует от автора описания его внешности и черт характера. При этом внешняя характеристика часто бывает даже более важна, так как большой объем романа и протяженность во времени действия в нем требуют ярких, запоминающихся черт у персонажей. Такие черты при всех внешних и внутренних изменениях какого-либо из героев позволяют нам узнать, выделить его среди прочих.

Как бы ни менялся персонаж по ходу романа, Толстой оставляет сво­ему герою какой-то яркий, характерный именно для него признак. На­пример, Наташу Ростову мы узнаем по «широко раскрытым», «сияю­щим», «черным» глазам; княжну Марью - также по глазам, но «серым, большим, глубоким и лучистым». Толстой постоянно акцентирует наше внимание на массивности, грузности Пьера («Толстый, выше обыкновен­ного роста, широкий, с огромными красными руками») и красивых плечах Элен, на которых был «как будто лак от всех тысяч взглядов».

Писатель по-разному показывает внешность героев. Например, пол­ный, детальный портрет представлен в самом начале романа, когда чита­тель только знакомится с главными героями. Здесь Толстой рисует за­конченный образ, индивидуальность. Таковы портретные характеристики Пьера, князя Андрея, Наташи. Однако для некоторых отрицательных пер­сонажей такое детальное описание бывает единственным. Например, кня­зя Василия Курагина автор описывает (с некоторой иронией) как старика «в придворном, шитом мундире, в чулках, башмаках и звездах, с светлым выражением плоского лица» и «надушенной и сияющей лысиной». Или портрет Анны Павловны Шерер - женщины средних лет со «сдержанной улыбкой», «не шедшей к ее отжившим чертам». В дальнейшем эти герои возникают в романе как вспомогательные, второстепенные персонажи, и писатель уже не рисует детально их портреты.

К портретам главных, любимых героев автор постоянно добавляет какие-то новые штрихи, которые являются отражением тех внутренних изменений, которые происходят в душах героев. Такие изменения - след­ствия внутреннего развития, «диалектики души». Например, мы можем проследить, как происходило превращение Наташи Ростовой из «черно­глазой, ... некрасивой, но живой девочки» в «сильную, красивую и плодо­витую самку» или Андрея Болконского, который под конец жизни из «весьма красивого молодого человека» стал человеком, потерявшим вне­шнюю красоту, но приобретшим новый взгляд: «глубокий, не из себя, а в себя смотревший».

Один из наиболее интересных приемов описания внешности персонажей, который применил Толстой,- это характеристика героя другими персона­жами. Так, мы видим Наполеона Бонапарта (французского императора) глазами Балашова (русского генерала), а Кутузова (русского главноко­мандующего) - глазами крестьянской девочки Малаши. Поэтому оба пред­стают перед читателем совершенно по-разному: «потолстевшая, короткая фигура» Наполеона «с широкими толстыми плечами и невольно выстав­ленным вперед животом и грудью имела тот представительный,' осанис­тый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди», а Кутузов для нас просто «дедушка».

Уже упоминавшийся случай иронического, даже сатирического описа­ния Толстым князя Василия Курагина (представителя высшего обще­ства) не единственный. Писатель фиксирует наше внимание на несоот­ветствии красивой внешности и умения жить в высшем свете Элен ее необразованности и пустой душе. И остальные члены семейства Кураги-ных не избежали критики ни Пьера («О, подлая, бессердечная порода!»), ни самого автора. Ипполит предстает перед нами лишенным даже вне­шних достоинств Элен: «Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостной, самодовольной молодой, неизменною улыбкой и необычайной, античною красотою тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверен­ную брезгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот - все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение».

Писателю более интересны персонажи, постоянно стремящиеся к иде­алу внешней и внутренней красоты. Условным воплощением такого иде­ала стал солдатик Апшеронского полка Платон Каратаев. Мы видим этого человека глазами Пьера Безухова. Толстой придает всем чертам Платона гармоничную форму шара, все время подчеркивает его округ­лость: «вся фигура Платона в его подпоясанной веревкой французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круг­лая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда соби­раясь обнять что-то, были круглые; приятная улыбка и большие карие глаза были круглые».

Внешность Платона Каратаева и соответствующее мировоззрение мо­гут нам показаться далеко не пределом того, чего может достичь человек в своем самосовершенствовании. Но для Льва Николаевича Толстого мак­симальная простота и открытость, благополучная семья и продолжение рода - первостепенная и, главное, доступная цель каждого человека. Именно к такому пониманию жизни приходят молодые и полные сил главные персонажи Толстого, представляя собой образец людей, осуществивших все свои стремления.